Г а р а. Комнаты?

К а р ч и. Улица Кёртэ, дом четыре, второй этаж.

Г а р а. Это какое-то недоразумение. (Оборачивается к Кате.)

К а р ч и. Я прочитал на столбе у остановки.

К а т а (подходит к ним). Но мы ведь только что вывесили это объявление. Сын еще даже не успел вернуться.

К а р ч и. Такие объявления, конечно, не бланки для телеграмм.

Г а р а. При чем тут бланки для телеграмм?

К а р ч и. На них не указано, когда их вывесили. (Улыбаясь, Кате.) Молодой человек, вероятно, пошел окольным путем…

К а т а (растерянно смотрит на входящего в холл молодого человека, затем решительно показывает на комнату Петера). Пожалуйста, вот комната!

Г а р а (пока Карчи входит в комнату, берет Кату за локоть). Послушайте… Разве это так необходимо?

К а т а. Да вот за излишки жилплощади придется платить, товарищ домоуправ.

Г а р а. Но все-таки… незнакомого, просто так, с улицы, в вашу милую семью… Я действительно с радостью помогу вам…

К а т а. О, наша милая семья!.. (Карчи, который выходит из маленькой комнаты.) Подходит?

К а р ч и. Комната? Десять квадратных метров: прекрасно. К сожалению, «подходит» — понятие двустороннее.

К а т а. Опасаетесь, что вы нам не подойдете?

К а р ч и. Я всего лишь чернорабочий.

К а т а. Да? А мне показалось, какой-то библиотекарь.

К а р ч и. Увы, действительность порой требует от воображения исключительных усилий.

Ката и Гара переглядываются.

К а т а. Вы хотите знать мои условия?

К а р ч и (быстро, как бы пересказывая заученный урок). Гостей принимать нельзя. На кухню ни шагу. Ванной можно пользоваться только до семи.

К а т а. Нет, почему же? Можете мыться и в другое время. Что касается гостей, то у нас в семье девушка.

К а р ч и. Ой, еще и это!

Г а р а. Вы боитесь красивых девушек?

К а р ч и. Нет, только слишком красивых условий.

К а т а. Думаете, цена окажется не по карману рабочему?.. Двести пятьдесят?.. (Смотрит на его лицо.) Ну, двести.

Г а р а. Это уж действительно цена для чернорабочего.

К а р ч и. В таком случае разрешите мне продлить осмотр этого домашнего очага еще на тридцать секунд.

Г а р а. Почему именно на тридцать?

К а р ч и. Потому что неприятности начнутся только сейчас.

К а т а. Какие неприятности?

К а р ч и. В бланке прописки существует графа: предыдущее место жительства.

К а т а. Ну и что, где вы жили до сих пор?

К а р ч и. Если не считать того месяца, когда мой дядя был вынужден оказать мне гостеприимство… В маленьком местечке на реке Ипой… оттуда видна Чехословакия.

Г а р а. Уж не Марианостра{41} ли?

К а р ч и. Точно. Вам эти места знакомы?

К а т а. Вы вышли из тюрьмы? Что же вы натворили?

К а р ч и. Использовал свое знание санскрита. В своей прежней жизни — пожалуйста, не думайте о каком-то спиритуализме — я был филологом. Делал подстрочные переводы классических текстов. И мои коллеги решили, что в качестве такового я смогу содействовать благоприятному приему в одном азиатском посольстве тезисов, которые они почему-то считали важными.

Г а р а. Значит, политика пятьдесят шестого года.

К а р ч и. И по воле амнистии теперь я искатель сложно снимаемых квартир. (Смотрит на Кату.) Можете спокойно вынести свое решение. Я уже получил некоторую закалку и могу выслушивать приговоры.

К а т а. А сейчас вы кем работаете?

К а р ч и. Электромонтер. Ношу ящик за одним рабочим. Прошу вас, не стесняйтесь. Мой дядя тоже тянул с пропиской… и в конце концов…

К а т а. Я думаю, что товарищ домоуправ…

К а р ч и (смотрит на Гару). Товарищ домоуправ? Недаром удача меня настораживала. Я думал, это ваш муж.

Г а р а. Я считаю, что тот, кто уже отбыл свое наказание…

К а р ч и. Верно? Я тоже так думаю… Зачем его еще наказывать? Но сия традиция, как видно, складывалась веками.

Г а р а. То, что молодой человек рассказал о своей роли и о тезисах, собственно, говорит о том…

К а р ч и. Да-да. Только мне не хотелось бы смешивать квартиру и самокритику.

Звонок. Ката спешит открыть.

(Гаре.) Новые и, по всей вероятности, более приемлемые жильцы.

Г а р а (увидев в дверях большой комнаты сестру Клару). Извините. (Уходит.)

Г о л о с  К а т ы. Так это вы?

Г о л о с  Л и д и. Мы пришли не вовремя?

К а т а (входя в комнату с Лиди и Верой). А я уж думала, ты работаешь в кооперативе.

Л и д и. Мне перенесли экзамен по политэкономии. А потом (показывает на Веру, стоящую за ней) она просила, чтобы я подождала до воскресенья и привела ее сюда. (Поясняя с гордостью.) Вера, моя подруга.

К а т а. Лиди уже раза три обещала с вами прийти, да все откладывала.

В е р а (с наигранной скромностью, что не вяжется с ее внешностью). Никак не получалось… то одно, то другое… Ну, и неудобно было…

Л и д и. То покоя мне не давала, чтобы я ее привела, то вдруг — а что это я пойду?

К а т а. Что-то не видно, чтоб вы были такой робкой. (Смотрит на нее.) Насколько я помню, вы работаете в кафе.

В е р а. Да, в кондитерской. Девятый район…

Л и д и. Она была первой городской — тогда я еще не была знакома с вами, — кто разговаривал со мной как с человеком.

В е р а (в присущей ей манере). Она пришла после обеда, когда, знаете, посетителей нет. И так печально уплетала свое пирожное. Ну мы разговорились. Конечно, и об улице Кёртэ.

К а т а. Воображаю, сколько наивных вещей она наговорила.

В е р а. Ей и говорить не надо было. По ней все было видно.

Л и д и. У Веры проблемы. Такой личности, как она, нелегко развиваться в кондитерской.

К а т а. А она хочет развиваться? Это действительно проблема. Только сейчас у нас есть более насущные и прозаичные заботы. (Смотрит на Карчи.) Наш гость… Простите, не знаю вашего имени.

К а р ч и. Вогел. Один из многих блуждающих по земле Вогелов. Для отличия — Карой. Карой Вогел.

Девушки переглядываются. Вера прыскает, но тут же делает серьезное лицо.

К а т а. Господин Вогел хотел бы поселиться у нас. Мы ведь сдаем маленькую комнатку.

Л и д и (ошеломленно). Комнату Петера? Тетя Катока?

К а т а. Да, мы так решили.

К а р ч и. Только возникла небольшая заминка… и мы сейчас колеблемся.

К а т а. Заминка отнюдь не того характера, как вы думаете.

Л и д и (Карчи). Какая тут может быть заминка, если тетя Катока согласна сдать комнату?

К а р ч и. Пардон, не нападайте на меня, пожалуйста. Трудность заключается не в этой райской комнатке. И тем более не в тете Катоке, которая, по всей вероятности, снизошла к нам с небес… Заминка в моей скромной личности, а точнее, в котомке, называемой «прошлым», которую ваши невинные очи узрят лишь после моего удаления.

К а т а (чуть вспылив). Ну как объяснить, что дело вовсе не в том?

В передней снова раздается звонок.

Господи, что здесь сегодня творится?

В е р а, которая стоит ближе всех к двери, выбегает.

К а т а (Карчи.) Если я колеблюсь, то лишь из-за сына.

К а р ч и. Я его не испорчу. Сколько лет малышу?

Л и д и