Сергей освободился из объятий девушки и, не глядя на сердитых девиц, повернулся и ушел к себе, тщательно заперев за собой дверь. Его распирало от злости, а еще – от смеха. Стоит образоваться женскому коллективу, пусть даже маленькому, и что получилось?

«А что ты ожидал? Бабы есть бабы. Хочешь, чтобы все было спокойно, ставь их на место! Или лучше клади».

«Как, как я их положу? Ну ладно Абина, и то… она ведь тоже не понимает, почему это я не хочу ее трахнуть! Черт побери, всей душой хочу, все бы отдал за это, но я не-мо-гу! Чертов организм! Чертова трансформация! Все ведь как надо, но почему не работает?!»

«Знаешь ведь – почему. Мозг отказывается признать твое тело мужским. Все его рефлексы, все его связи работают на женское тело. Он просто не умеет управляться с мужским. Интересно, как тот самый колдун переделывал здешних людей? Ведь рупь за сто даю – он умел сделать так, чтобы все работало! И я давно уже без секса…»

«А чего теряешься? Чего ты стесняешься? Почему убираешь руки Абины? Почему не позволяешь ей себя приласкать? Боишься, что она поймет?»

«Боюсь, и что? Да любой мужик бы испугался! Признать себя проклятым импотентом при красивой женщине?! Чтобы она смотрела на тебя, как на неполноценного?! Я всегда гордился своей мужской силой – в любое время дня и ночи, только тронь, а тут… тряпочка! Поганая тряпочка!»

«Хватит истерить. Хочешь, чтобы хоть какой-то секс был, переделывайся в девку и сексуйся на здоровье. Ведь хочешь их всех, сознайся! Хороши ведь, чертовки? Смотри, что вытворяют! Лишь бы тебя в постель заполучить… да не теряйся, тебе же сказали – они твои! Что хочешь делай!»

«Что хочу – не могу. А так…»

«Да что так-то? Оргазм у женщин гораздо продолжительнее и ярче, чем у мужчин, почему ты должен отказывать себе в такой радости? Закончатся волнения, дрязги, снова переделаешь себя в мужчину, будешь тренироваться… может, со временем что-то и получится. А пока что будь тем или, скорее, той, которой тебя сделали боги».

«Ты веришь в богов? Честно?»

«Как я могу обманывать самого себя? Может, верю, а может, нет. Иногда верю – все указывает на то, что дело не так просто, как кажется. А иногда все это кажется чушью».

«Пока гром не грянет, мужик не перекрестится – точная пословица, да. Всю жизнь ты был таким. Кстати, а ты не задумывался – где тут, в бунте, место местной религиозной знати? Как с ними поступит Гекель? На балу ведь никого из них не было. Почему?»

«Мда… мне тоже это показалось странным. Бал-то непростой, по поводу праздника… почему их никого не было? Знали?»

«Наверное, знали. И, похоже, они вместе с Гекелем. Действительно, какая им разница, кто у власти? Лишь бы не зажимали веру и не мешали отправлять обряды».

«Ты действительно так думаешь? А то, что Гекель вполовину уменьшит их паству? Физически уменьшит! Просто передушит! Это их никак не волнует? Паствы будет меньше – значит и доходы упадут!»

«А с другой стороны, посмотри – если Гекель распространит веру в здешних богов на весь мир? Сколько у них прибавится паствы? Сколько власти прибудет? Тогда как, стоит поддержать Гекеля?»

«Стоит… похоже. Мда. Умный я».

«Умный – я… хе-хе-хе…»

Сергей встал, вздохнул, подошел к зеркалу, висящему у шкафа с одеждой, медленно, нехотя разделся донага. Осмотрел себя, будто прощаясь, закрыл глаза и начал трансформацию.

Как обычно, проходила она трудно – его корежило, болели мышцы, суставы, горела кожа, яростно колотилось сердце, норовя разорваться в запредельном усилии обеспечить изменяющуюся плоть питательными веществами.

Температура тела поднялась до сорока градусов, не меньше, – такая кардинальная переделка требовала массу энергии. В экстремальной ситуации, когда Сергей первый раз изменил свое тело, все проходило будто само по себе – не чувствовалась боль и температура не волновала. Но когда стоишь перед зеркалом и тебе ничего не угрожает, все трансформации кажутся дьявольским наказанием и очень неприятны.

Каждый раз, когда Сергей собирался произвести подобный опыт, он покрывался холодным потом в предвкушении боли. Страшно. Страшно самого себя подвергать пыткам, и конца этому нет. Пока нет. Отключить боль? На это Сергей пока что не решался. Боль – это реакция организма на изменения живого организма. Что будет, если боль исчезнет? Как отреагирует мозг? Не нарушится ли что-то в его структуре? Очень не хотелось бы потерять боль совсем.

Сергей видел фильм о человеке, который не чувствовал боли. Казалось бы, неплохо – нет боли, всегда здоров и весел? Вот только здоровьем тут и не пахнет – сунул руку в кипяток, а боли-то и нет! И слезает кожа, умирают мышцы, а ты не чувствуешь… Не чувствуешь, как нож режет твою плоть, не чувствуешь, как болит желудок, не чувствуешь ничего, из-за чего организм сигнализирует: «Нельзя! Опасно! Это разрушает твое тело!»

Особенно трудно было изменять кости. При желании можно сделать это быстро, взрывообразно, как некогда в запертой комнате после убийства томдара, но боль при этом зашкаливала и хотелось выть, как волку на луну.

А кости изменять нужно, это точно. Казалась бы – что такого? Ну, сделал женские первичные половые признаки, а проще – вагину и груди, вот тебе и баба! Мордашку подправил, чтобы потоньше черты да понежнее, но… а таз? Женский таз шире, чем мужской! Узкобедрая женщина смотрится странно, непропорционально, а Сергею не хотелось выглядеть уродливым. По крайней мере внешне. Если уж делать из себя женщину – пусть это будет настоящая женщина! А не трансвестит в юбке…

Трансформация заняла полчаса – потихоньку, стараясь не скрипеть зубами, истекая потом, но он все-таки ее завершил. Когда закончил, осмотрел себя в зеркале и облегченно вздохнул – Серг вернулась! Или Сарана? Да какая разница… После долгих месяцев такой жизни Сергей волей-неволей стал считать это тело своим.

Усмехнулся, потом поморщился – эдак можно дойти до плохого! Сегодня ты признаешь женское тело своим «главным» телом, а завтра? Завтра чего? В постель с мужчиной? Брррр… нет уж. Эту мысль Сергей отбросил яростно и с отвращением. Только представил, и… лучше сдохнуть.

А вот с девками надо будет что-то решать. Взбесятся без секса, это точно. Впрочем, теперь у них не будет мужчины-добычи, теперь здесь ВСЕ женщины, все до единой. ТЕПЕРЬ как они будут реагировать?

Мысль о том, что он вырвал яблоко раздора у своры озабоченных девок, немало насмешила Сергея, и он довольно хихикнул. Вот будет облом, когда вместо половозрелого мужика перед ними предстанет не менее половозрелая девица, не имеющая того, что их прельщало!

Впрочем, кто знает, как они поступят… Абина, скорее всего, обрадуется.

Занда? Та точно никогда не имела дел с женщинами… постельных дел. Как и Лорана. Хотя… откуда он знает, что это правда? Потому что так решил? Со слов той же Лораны?

Подошел к шкафу, достал полотенце, вытерся насухо. Бросил потемневшее вышитое полотно на пол к порогу – Абина уберет. Усмехнулся – привык уже к тому, что кто-то за ним уберет, кто-то подаст – слуги, кухарки…