По городу ходит бледная тень Дианы Абрамовой. Без НЕГО мой любимый, самый прекрасный Питер кажется серым и печальным, а исторический центр и вовсе давит на меня своей величественностью. Я похожа на маленького человечка, брошенного здесь на произвол судьбы.

Наверное, так плохо мне никогда не было. Я все делаю по инерции: сдаю документы по практике, готовлюсь к экзаменам, продолжаю вести блог, хотя постоянные подписчики замечают перемену в моем настроении.

У меня совершенно нет аппетита, я ем что-то только потому, что так надо. Даже от кофе я не получаю удовольствия, и Мира удивляется, когда я в очередной раз отказываюсь идти с ней за капучино.

Как только сессия оказывается успешно закрытой, до свадьбы Светы и Егора остается всего неделя. Перед этим должно случиться еще кое-что знаменательное – Денчик возвращается из армии, и Мира собирается рвануть в Белгород, встретить его вместе с семьей, чтобы приехать в Питер к друзьям уже вдвоем.

А я очень много плачу. Кажется, расскажи об этом кому-нибудь, не поверят. Я же сильная, пробивная, все могут перевести в шутку. Но не сейчас.

Жаловаться не на что – Стеф постоянно со мной на связи, мы переписываемся, он звонит, когда есть возможность, присылает фотки из своего любимого города, рассказывает, чем занимается. Каждый день просит верить ему, что это расставание будет не слишком долгим.

Я говорю, что верю, но на самом деле лишь пытаюсь поверить. Там – его Родина, его дом, семья, там он родился и вырос. Да, он говорит, что Питер – второй дом, но только лишь второй.

Зачем я ему? Только одни проблемы. Обуза, мешающая строить нормальную жизнь в Кракове без оглядки на Питер.

Я по-прежнему боюсь, что он не захочет этих сложностей.

Сегодня он звонит как раз в тот момент, когда я валяюсь на кровати, бесцельно залипая в потолок. Мира убежала в магазин, купить себе перекус в дорогу. Я предложила проводить ее на поезд, но она сама отказалась. Сказала, что в таком виде не хочет никуда меня таскать, да и увидимся всего через несколько дней.

Тянусь за телефоном, когда Новаковский звонит, пытаюсь прочистить горло, чтобы Стеф ни о чем не догадался.

- Привет, – таким тихим и спокойным он кажется через расстояние. – Как ты, Абрамова?

- Привет, – собираюсь с силами, но голос все равно дрожит. Черт. – Нормально.

- А что с голосом?

Вместо ответа – тяжелый вздох и два моих всхлипывания.

- Абрамова… – он и сам вздыхает, а ещё я почти уверена, что прямо сейчас он теребит щетину на подбородке. – Ты плачешь? Из-за меня? Я прошу тебя, ну потерпи, пожалуйста. Все будет хорошо, правда. Чего ты так расклеилась?

Никакого ответа, только мое противное шмыганье носом и попытки сдержать удушающую истерику.

- Мелкая, потерпи совсем немного. Мне тоже тяжело, честное слово. Просто нет сейчас других вариантов, понимаешь? Думаешь, я бы не хотел быть сейчас рядом, если бы можно было?

Его бабушку держали в больнице несколько дней. Буквально позавчера выписали, они с мамой забрали ее домой. Новаковский-старший должен прилететь в Краков со дня на день, и Стеф планирует серьезно поговорить с родителями о своём будущем. Только о чем конкретно, я не знаю.

- Да я все понимаю, Стеф…

- А мне кажется, ты сидишь и накручиваешь себя.

- Я лежу, а не сижу, – пытаюсь выдать что-то похожее на шутку.

- Ну наконец-то! Вредность Абрамовой показывается из берлоги.

- Стеф, я уже скучаю, – говорю шепотом, стараясь унять эмоции.

- Ди, сладкая, я тоже скучаю. Ты же у меня сильная девочка, соберись, пожалуйста. Просто дай мне немного времени разобраться со своими делами.

- Я постараюсь.

- Иди умойся и поприседай, чтобы истерика прошла побыстрее.

- Дурак! – я уже почти смеюсь, чуть натянуто улыбаясь.

- А что, полезно же. Ладно, Диан, до связи. Обещай быть хорошей девочкой.

-  Я же плохая?

- Только для меня.

Обмениваемся на прощанье парой тёплых слов, и Стеф отключается. Но ровно через минуту мне приходит сообщение от него.

Стефан: «Мелкая, будь я рядом, вытрахал бы всю эту придурь из тебя».

И через минуту:

«Извини, что так грубо, зато подействовало бы».

Хочется сказать ему, что будь он рядом, такого бы со мной не случилось. Но я пишу другое:

«Мы с моей придурью очень ждём этого».

Стефан: «Оказывается, на расстоянии я не начинаю хотеть тебя меньше. Только ещё больше».

И вроде бы все это пошло и совсем не романтично, но я безумно рада таким словам. По этому поводу Стеф меня никогда не обманывал, а раз он думает обо мне, раз продолжает скучать во всех смыслах, значит, я ему нужна.

И в груди теплится огонёк надежды на то, что все образуется, как он обещает.

Вроде полегчало после этого разговора, но не до конца.

Дело в том, что все сегодняшнее утро меня неимоверно тошнит, так, что я могу только лежать на кровати или обниматься с «белым другом».

Вернувшись и обнаружив меня вновь в ужасном виде, Мира робко высказывает предположение, что все это может  быть не просто так…

- Да ну, Мир, это невозможно.

- Уверена? На все что процентов?

- Кажется, это даже технически не вариант. Хотя… Не уверена, что на сто процентов, как ты говоришь.

- Ты понимаешь, что это значит? – тут же серьезным тоном начинает подруга.

- Мир, я думаю, что это не так.

- Дианка…

- Я уверена, что нет.

- Посмотрим. Будь осторожна, Ди! Ладно, я полетела? Обнимемся на прощанье? Жди меня к девичнику!

Мира уезжает. Я же, через полчаса выпив таблетку, ложусь поспать, но слышу стук в дверь. Может, Мира вернулась, забыла что-то? Хотя вряд ли бы она стала стучаться в свою же комнату.

Разворачиваюсь на кровати и вижу входящего Егора.

- Привет, Ворошилов.

- Привет! Диан, почему не отвечаешь? Знаешь, сколько раз я тебе писал?

- Интернет выключен.

- Ты серьезно? У тебя выключен интернет? Да что с тобой вообще? Выглядишь ужасно, прости за честность.

- Да не извиняйся, знаю сама. Чаю?

- Вот тебе бы точно не помешало, но я тоже за.

Пока чайник греется, садимся поудобнее за столом.

- Почему ты не со Светой?

- Хороший вопрос. Она последние дни перед свадьбой решила провести с родителями, а мне скучно, никого сейчас в Питере нет, только ты, и то страдалицей выглядишь.