карьеру Гаришвили он был не готов.

— К черту всякие договоренности! — эмоции продолжали захлёстывать Алексея, и он вышел из себя не на шутку повысив голос. — Я этого так не оставлю! Я придушу его собственными руками!

— Тихо, тихо, — Ребров положил руку Горину на плечо пытаясь его успокоить, — возьми себя в руки.

Настя все это время стояла в стороне и не влезала в разговор. После последних слов Василия Ивановича она подошла к нему и заглянув в глаза шепнула.

— Я знаю, что надо сделать.

Реброва невольно передернуло от того каким тоном она это сказала. В ее голосе слышались стальные безжалостные нотки. Он сразу же догадался к чему клонила девушка.

— Ты хочешь, чтобы с ним случилось то же, что и с твоим отчимом? — спросил фсбэшник.

При упоминании об Эдуарде лицо Насти превратилось в неподвижную каменную маску, а глаза налились кровью. Если бы она могла испепелять взглядом, то здание театра уже полыхало бы как смоляной факел.

Василий Иванович отшатнулся от пышущей ненавистью девушки. Не думал он, что его слова окажут на нее такой сильный эффект.

— Они оба это заслужили, — коротко ответила Настя.

В гримерке было одно единственное окно, которое выходило во внутренний двор театра. Ребров подошел к нему и осторожно выглянул наружу. Кроме двух женщин, курящих электронные сигареты возле стоящих вдоль стены скамеек, там больше никого не было.

— Здесь не так уж и высоко, — прикинул Василий Иванович расстояние до земли, — где-то метров пять. Должен остаться живым.

— Что? — встрепенулся Гаришвили, который внимательно следил за всем происходящим. — Что вы задумали? Даже не вздумайте…

Его речь оборвалась на полуслове. Настя уже привычным приемом подчинила себе сознание политика.

— Подойди к окну и открой его, — приказала девушка Гаришвили.

Грузин пятясь боком, не сводя глаз с Насти выполнил команду.

— Сядь на подоконник.

Гаришвили сел на подоконник спиной к окну с трудом протиснувшись своей тучной фигурой в открытую створку. Грузин и девушка не мигая продолжали смотреть друг другу в глаза.

— Одну минуту, — спохватился Василий Иванович.

Он взял несколько злосчастных фотографий и вложил их в карман Гаришвили.

— Теперь можно? — спросила Настя.

Ребров снова выглянул в окно. Женщины внизу продолжали болтать друг с другом и дымить вейпами не обращая никакого внимания на то, что творится вокруг.

Василий Иванович взял со стола тяжелую стеклянную пепельницу и кинул ее в открытую оконную створку. Описав дугу над головой Гаришвили, пепельница вылетела на улицу и обернувшись несколько раз вокруг своей оси упала на асфальт разбившись на множество мелких осколков.

Женщины внизу вздрогнули от неожиданности. Несколько мелких осколков пепельницы подкатилось к их ногам. Растерянно оглядываясь по сторонам чтобы понять откуда прилетел к ним такой подарок, одна из женщин наткнулась взглядом на сидящего в окне Гаришвили. Что-то воскликнув она показала на него пальцем привлекая этим внимание своей подруги.

— Вот теперь можно, — сказал Василий Иванович.

Настя не колебалась ни секунды. Приблизившись к Гаришвили на расстояние вытянутой руки, она шепнула ему несколько слов которые никто из стоящих поблизости не разобрал. На эти слова грузин отреагировал мгновенно. Он взмахнул вверх обеими руками, запрокинул голову назад и прогнувшись в спине резко завалился назад, мигом исчезнув в оконном проеме. Спустя пару секунд на улице послышался глухой удар-шлепок. Еще мгновение и воздух разорвал истошный женский крик, в который тут же вплелись вопли второй женщины.

— Уходим, — скомандовал Ребров, прихватив с собой портмоне со снимками, — а когда дело дойдет до расспросов, то придерживаемся одной версии — он сам выбросился из окна, увидев, что мы завладели его фотографиями.

Вся троица поспешила на выход. Дезинфекционное оборудование, канистры с раствором были брошены за ненадобностью.

Второй этаж и лестничную площадку прошли без приключений. Навстречу никто не попался. На выходе из театра дедушки-охранника не оказалось. Не трудно было сообразить, что все сейчас побежали во внутренний двор, куда вывалился из окна Гаришвили. Интересно, как там у него дела. Жив или нет.

Выйдя из театра, группа сразу направилась к месту встречи с Мананой. Как и договаривались ее тойота камри ждала на стоянке. Манана сидела за рулем и заметно нервничала, барабаня пальцами по рулю обтянутому крокодильей кожей.

— Ну что? — сразу накинулась она с расспросами. — Вышло?

— Конечно, — ответил за всех Василий Иванович протягивая ей портмоне с фотографиями.

Манана с облегчением выдохнула.

— Значит теперь домой за вещами?

— Наверное, нам не стоит задерживаться в городе, — ответил за всех Ребров, — тем более что все что нам необходимо и так с нами.

Вся группа быстро села в машину. Настя, как и во время поездки из аэропорта Владикавказа до Тбилиси расположилась на пассажирском сиденье возле водителя. Только на этот раз настроения болтать с Мананой у нее не было и было понятно от чего. Девушка замкнулась в себе погрузившись в свои мысли. Ребров и Горин сели сзади.

Тойота камри удачно без пробок выбралась за пределы грузинской столицы и выехав на Военно-Грузинскую дорогу направилась в сторону Верхнего Ларса. За все время движения по городу никто в машине не проронил ни слова. Тишину в салоне автомобиля заполняло радио, которое в промежутках между песнями оживленно болтало на грузинском языке.

Внезапно вещание очередной англоязычной песни было прервано. Возбужденный мужской голос что-то залопотал по-грузински. В череде незнакомых слов Ребров четко несколько раз услышал фамилию — Гаришвили.

Надо отдать должное Манане она и бровью не повела. Только ее короткий взгляд, который она бросила на Василия Ивановича посмотрев в зеркало заднего вида подтвердил догадку фсбэшника. По радио только что сообщили о недавно случившимся происшествии с известным грузинским политиком.

Глава 11

Несмотря на то, что благодаря низкому трафику путь до контрольно-пропускного пункта «Верхний Ларс» занял гораздо меньше времени, чем несколько дней назад, когда они ехали по нему в Тбилиси, всем пассажирам тойоты камри он показался бесконечно долгим. Совсем недавно завораживающие взгляд красоты Военно-Грузинской дороги теперь никого не интересовали. Каждый был занят своими мыслями не обращая внимание на пейзаж за окном.

— Встретимся на той стороне, — сказала Манана высаживая пассажиров перед КПП «Верхний Ларс».

Ребров ничуть не удивился, когда без проблем пройдя грузинскую таможню на российской стороне его попросили пройти в отдельную комнату для досмотра. Там его ждал старый знакомый — Игорь Сергеевич с характерно выделяющимся наушником на лысой голове, который не давал прочесть его мысли.

— Как дела? — спросил Василий Иванович первое что пришло в голову.

— Думаю, что получше чем у вас, — в тон ему ответил бритоголовый. — Садитесь.