За дверью находилась просторная каюта, разделенная натрое рядами толстых стальных прутьев. Две клетки пустовали, а в третьей… Сержанту захотелось протереть щиток гермошлема. Нет, это не галлюцинация. За решеткой сидел уэн в форме пилота Альянса. Живой уэн!

Сегментарный шлем был сдвинут на затылок, оставляя открытой голову с непропорционально вытянутым лысым черепом. Высокий, словно сплющенный по бокам лоб напоминал стартовую дорожку авианосца, в которую всадили два снаряда: глаза в глубоких глазницах горели багровым огнем, как у хищника. С этим как-то не вязался безвольный рот, похожий на щель, и скошенный подбородок, словно врастающий в длинную дряблую шею.

Внезапно уэн повернулся. Батист вздрогнул: теперь, когда уэн смотрел прямо на него, и крошечную выпуклость с двумя ноздрями можно было принять за обычный нос, это красноглазое существо с зеленоватой кожей до жути напоминало человека – тощего и очень усталого.

Надо было что-то делать. Но сержант не мог пошевелиться. Перед ним в клетке, совершенно безоружный, сидел враг. Эти твари захватывали планеты, которые граждане Республики обживали ценой огромных усилий и огромных жертв, они попрали главные ценности человечества, они порабощали людей…

Убить. Убить. Хороший уэн – мертвый уэн. Но…

Но есть такая пословица, старая как мир: «Враг твоего врага – твой друг». То, что хозяев корабля не стоит считать друзьями человечества, можно не сомневаться.

«А может, это ловушка? – подозрительно подумал Батист Сю. – Уэн в роли приманки… И сейчас «головастики» в оранжевых комбинезонах и их таинственные хозяева только ждут, пока мы ее заглотаем… и сотрут нас в порошок».

– Первый, второй – держать периметр, – скомандовал сержант, стараясь ничем не выдать тревоги. – Остальные – готовность номер один…

«Зачем ты тянешь время, Батист Сю? Перед тобой уэн. Пристрели его. Пожалуй, получишь шеврон. Или, во всяком случае, не получишь по шее…»

Но сержант не стрелял. Награды, выговоры… Здесь не все так просто. Не опуская карабина, он шагнул к клетке и спросил пленника, стараясь как можно четче выговаривать слова:

– Сиржель алс хордейн?

Уэн усмехнулся. В какой-то миг сержанту показалось, что гуманоид смотрит на него сверху вниз, как на неразумное существо. Так хозяин смотрит на кошку, которая нагадила в углу за креслом и тут же ластится.

– Не ломайте язык, – произнес он на чистейшем французском. – Вы не знаете нашего наречия. Впрочем, это не ваша вина.

– Зато ты наш язык хорошо выучил, – прошипел сержант, чувствуя, как накатывает злость. Стрелять, к чертовой матери! А не трепаться с противником…

– Врага надо знать хорошо, – высокомерно изрек инопланетянин.

– Это уж точно…

Повисла тяжелая пауза.

– Вы освободите меня, или будем ждать… – уэн произнес слово, которое не смог бы воспроизвести даже профессиональный лингвист.

– Кого-кого?

– Хозяев этого корабля. Простите, но вы никогда не сталкивались с ними, поэтому в вашем языке для них нет названия.

Сержант усмехнулся.

– «Головастики».

– Я бы скорее назвал их «зомби». Кажется, так в вашем фольклоре называют искусственно оживленных мертвецов?

– Примерно так.

Сержант прекрасно понимал, что просто тянет время, но не знал, на что решиться. Выпустить уэна? Подарить жизнь врагу Республики? Но ведь они вроде как в одной лодке… Пополнить свои изрядно поредевшие ряды отличным бойцом… Уэны умеют готовить солдат, этого у них не отнимешь.

– Допустим, я тебя выпущу. Что ты станешь делать? Ударишь меня ножом в спину?

– Как я понимаю, вам рассказали это в лагерях спецподготовки. Или вы основываетесь на собственном опыте?

– Ни на чем я не основываюсь, – буркнул сержант. По правде говоря, его личный опыт подсказывал, что уэнам отнюдь не чуждо благородство. Да, они были жестоки. Да, чувство товарищества было им чуждо – они считали его уделом слабых. Но Батист никогда в жизни не слышал об уэнах-предателях.

– Так что ты будешь делать, если я тебя выпущу?

– Скорее всего, мне придется присоединиться к вашей группе – по крайней мере до тех пор, пока вы не покинете этот корабль. А после, боюсь, наши пути разойдутся.

Сержант кивнул.

– Однако, если вы хотите рассчитывать на мою помощь, вам придется дать слово, что вы не станете задерживать меня, когда придет время нам расстаться.

– С чего ты взял, что мне понадобиться твоя помощь?

– Судя по всему, сержант, вы тут с небольшим десантным отрядом. Раз вы были столь удивлены, натолкнувшись на меня, я могу сделать вывод, что у вас нет ни схемы корабля, ни конкретного плана действий. Я тоже застрял здесь, и судя по всему ничем хорошим мое пребывание тут не кончится. Поэтому, если вы позволите, я хотел бы помочь вам убраться с этого корабля.

– У меня совсем иные цели.

– Не обманывайтесь сержант…

– А ты пообещаешь, что не станешь стрелять в спину мне в спину?

– Это не в моих интересах. Если я останусь один, то рано или поздно меня снова схватят андроиды, и я вновь окажусь за решеткой.

– Будем считать, что ты дал слово. Да, и еще одно. Тут командую я. И если я прикажу тебе жрать дерьмо, ты его должен будешь жрать.

Уэн кивнул. Казалось, его гибкая шея вдруг переломилась пополам под тяжестью черепа, а потом усилием мышц инопланетянин придал ей прежнее положение – весьма неприятное зрелище. Его народ явно выражал согласие другим жестом. Сержант невольно поморщился. Не исключено, что уэн это заметил.

– Надеюсь, – спокойно сказал он, – вы не отдадите столь идиотской команды.

– Посмотрим. Кстати, как нам тебя называть?

– Вам будет слишком сложно произносить такое слово. Поэтому зовите меня, скажем… Густавом. На планетах Альянса это весьма распространенное имя. Если мое звание имеет для вас значение…

– Не имеет. Сержант Батист Сю, к вашим услугам.

Сержант выдернул из кобуры армейский «юник» и точным выстрелом раздробил электронный замок, а потом несколькими ударами приклада карабина сбил его.

– Прошу.

Уэн степенно вышел из клетки и протянул сержанту руку ладонью вверх.

– Надеюсь, вы не настаиваете, чтобы я сражался… как это у вас называется… голыми руками?

– Не стану, – сержант прищурился и посмотрел инопланетянину прямо в глаза. – Оружие возьмешь трофейное.

Уэн покачал головой. Что за гребаная привычка у этого Густава – подражать человеческим жестам? Почему-то вспомнилось выражение «пригреть змею на груди»… Ладно, к черту! Сержант первым вышел из «камеры» и, ни к кому конкретно, не обращаясь, объявил:

– Ребята, не удивляйтесь, у нас пополнение.

Десантники разом обернулись. Послышался вздох удивления: пригнув голову, чтобы не задеть дверь, следом за сержантом в коридор уэн.

– Меня зовут Густав, – сообщил он и, не получив ответа, поинтересовался: – Куда мы