— А у Каллума с гормонами порядок, — продолжала Бу. — Я его видела в деле, когда мы ходили гулять — и смысле, мы ходили как друзья. Стоит ему войти в клуб или еще куда — и он с порога кого-нибудь цепляет. Но всерьез ни с кем не встречается. Может, это вообще не для нас. Может, у нас такая работа. Ну, в смысле, мы же никому не можем рассказывать о том, чем занимаемся. Ну ничего, теперь все поправится. Ты ведь мне поможешь, да? Хорошо иметь в команде девчонку.

Она вздохнула и слегка улыбнулась.

— У тебя-то с гормонами без проблем, — добавила она. — Вон, вы с Джеромом обжимаетесь при каждом удобном случае.

Джером. Он совсем рядом, в Олдшоте, а впечатление такое, что он на луне. Я могла бы послать ему эсэмэску, позвонить, бросить записку, но в ту ночь мне не давались такие разговоры. Так что, скорее всего, обжиманиям пришел конец.

— Да, — сказала я грустно.

Медленно прополз еще один час. Джаза постучала в дверь и сообщила, что она ложится. Зашла Шарлотта и проинформировала нас, что в общей комнате раздают печенье — даже принесла несколько штук. Забежала Гаэнор, поболтать с Бу. Время от времени заходила Джо и докладывала, что в здании все тихо.

Я так и подскочила, когда заурчал мой телефон. В такой час эсэмэски могли прийти от немногих: от американских друзей (хотя те по большей части писали мейлы) или от Джерома.

«Привет, — гласило сообщение. — Мне скучно».

Я готова была сказать то же и о себе, только не знала, кому говорить. Номер чужой, не Джерома. В память моего телефона было забито всего пять английских номеров, а это был какой-то другой номер.

«Кто это?» — ответила я.

Телефон заурчал снова. Еще одно сообщение, посланное с другого номера:

«Все мы любим Дерзкого Джеки».

— От Джерома? — поинтересовалась Бу.

Дерзкий Джеки. Еще одно прозвище того, старого, Потрошителя, еще одна поддельная подпись. Телефон снова заурчал. Новое сообщение:

«Приходи в четыре на станцию метро „Кинг-Уильям-стрит“».

В комнате вдруг сделалось холодно. Бу, видимо, поняла: что-то не так; она посмотрела на экран моего телефона.

— «Кинг-Уильям-стрит»? — повторила она, глядя на сообщение. — Нет такой станции.

Она все еще держала телефон, когда пришло следующее сообщение. Бу прочла его, не спросив разрешения, я увидела, как помрачнело ее лицо.

— Что там? — спросила я.

— Звоню Стивену, — ответила Бу. Потянулась за своим телефоном, не выпуская моего, но я свой отняла.

«Я нынче буду убивать, — гласило послание. — Убивать, убивать, убивать и снова убивать, пока не доберусь до тебя. Я буду убивать на всем пути. Я проложу к тебе кровавую дорогу. Лучше приходи сама».

Что же, он, по крайней мере, выразился совершенно ясно. Я была ему чуть ли не благодарна за определенность.

Стивен влетел в класс примерно через минуту. Выхватил у меня телефон, быстро просмотрел все сообщения.

— Все с разных номеров, — сказал он. — Ты хоть один из них знаешь?

Я покачала головой. Он уже вытащил свой телефон и куда-то звонил.

— Нужно проследить источник текстовых сообщений…

Он продиктовал все номера и отключился, не попрощавшись. Бу успела схватить свой компьютер.

— Станция «Кинг-Уильям-стрит», — сказала Бу. — Я ее поискала. Она находится к северу от Лондонского моста и теперь не используется.

Стивен посмотрел ей через плечо на экран.

— А это тут что? — спросил он, указывая на один из абзацев. Именно там в девяносто третьем году имела место неудачная попытка задержания наркоторговцев, которая закончилась гибелью шести тайных агентов полиции.

— Странное совпадение: он приглашает Рори на заброшенную станцию, где погибли шестеро полицейских, — заметила Бу.

— Очень странное, — подтвердил Стивен. — Тут есть ссылка на какую-то статью. Открой-ка ее.

Они все еще читали статью, когда зазвонил телефон Стивена. Он ответил, выслушал, несколько раз пробормотал «да» и отключился.

— Они отследили сообщения, — сказал он. — Все посланы с разных телефонов, но все телефоны находятся в пабе в двух улицах отсюда. Там в баре вечеринка. Мы можем вычислить владельцев, только это ни к чему. Он просто берет чужие телефоны. Нам важно другое — он близко.

— И ладно, — сказала Бу. — Мы готовы его встретить. Но вот эта станция… вряд ли он имел в виду тот самый случай.

Я подтянула к себе компьютер Бу. Текст, который они читали, был вывешен на сайте «Этот день в истории». В нижней левой части страницы располагалась колонка фотографий — лица убитых.

Сначала я решила, что у меня разыгралось воображение. С головой у меня действительно было не в порядке.

— Мне это не нравится, — сказал Стивен, снимая шлем и кладя его на стол. Он ерошил волосы обеими руками, пока они не встали дыбом. — Итак, он где-то неподалеку. Зачем тащить ее через весь город на какую-то заброшенную станцию?

— Может, он хочет выманить ее на улицу и там убить?

— Не исключено, — сказал Стивен.

Я решила не реагировать на легкость, с которой они говорили о моей близкой гибели. Я сосредоточилась на экране. Нет. Никакое это не воображение.

— Он зовет меня на место своей гибели, — сказала я.

Бу со Стивеном разом повернулись ко мне. Я показала на пятый снимок в колонке на экране.

— Это он, — сказала я, указывая на лысого мужчину с улыбкой на лице. — Это и есть Потрошитель.

За этими словами последовало долгое молчание.

Я не отводила глаз от фотографии на экране. У Потрошителя было имя — Александр Ньюмен. При жизни он улыбался.

— Рори, — сказал Стивен, — ты в этом уверена?

Уверена как никогда.

— Она права, — подтвердила Бу, наклоняясь к экрану и вглядываясь в снимок. — Я-то его сразу не узнала. Запомнила только, как он, гад, швырнул меня на мостовую. Но она права.

— Тогда все меняется, — объявил Стивен. — Он затеял с нами игру. Сейчас два с небольшим, у нас почти два часа в запасе.

Несколько секунд он шагал по классу. В дверь постучали. Стивен распахнул ее — на пороге возникла Клаудия.

— Ну? — рявкнул он.

— У вас тут все хорошо? — поинтересовалась она.

— Нам понадобилось провести дополнительный допрос, — сказал Стивен.

Судя по лицу, Клаудию это не убедило. И правда, если вдуматься — Стивен выглядел совсем юным и почему-то постоянно тут ошивался. Вряд ли она засомневалась в том, что он работает в полиции, скорее у нее появились подозрения, что болтается он здесь совсем не по служебной надобности.