– Друзья мои, возвращаемся домой.

– Пошли, Воз, – сказал Калеб. – Готов еще раз прокатиться?

В ответ Возиус только улыбнулся, но и этого было достаточно. С ребятами Аэро отправил еще двоих солдат – для верности. Когда небольшой отряд скрылся за поворотом, Аэро обратился к Рен и Данике:

– Идем на мостик.

* * *

Когда они достигли лифта, Аэро глазам своим не поверил: в коридоре столпились сотни солдат – все в серебристой форме, с фальшионами наготове. Они расступались, давая пройти, и салютовали ему.

– Мы с вами, Верховный командующий Райт.

Аэро распирало от чувства благодарности. Эти солдаты учились с ним в Агогэ, ели с ним на Камбузе и вот теперь примкнули к нему в битве.

– Только смотрите, сэр, чтобы голова не закружилась, – шепнула ему Рен.

Он глянул на нее и подавил улыбку. Даника шла сзади вместе с капитаном Граймсом. Все вместе они миновали строй солдат.

– Я уже говорил, как скучал по тебе? – шепнул в ответ Аэро.

– Ни секунды в этом не сомневалась, – ухмыльнулась Рен.

– Ну, ты не больно-то важничай.

У двери лифта их дожидался Закай. При виде Аэро он отдал честь.

– Я привел солдат, сэр. Если не считать нескольких отставших, то на вашей стороне весь корабль. Армия возмущена нападением на Кузню. Майоры Коул и Киран бежали на Землю в спасательной капсуле, но Виник засел на мостике вместе с майорами Дойлом и Райт… вашей биологической матерью…

Аэро упоминание родства с Лидией Райт не задело: он не испытывал к ней никакой привязанности. Мать слишком часто предавала его.

– Виник отключил лифт? – спросил Аэро.

– Так точно, сэр, – ответил Закай, – но я предвидел этот ход и приказал инженерному отряду обойти блокировку. – Отойдя в сторону, он нажал кнопку на пульте, и дверь лифта открылась. – Как видите, им это удалось.

– Отличная работа. Вы молодцы.

Аэро похлопал Закая по плечу. Потом жестом велел Рен, Данике и прочим старшим офицерам войти с ним в лифт. Все они обнажили фальшионы и придали им излюбленные боевые формы: Рен сжимала в руках тальвар, кривой меч, Аэро – палаш, хотя пускать его в ход ему очень не хотелось.

«Надеюсь, Виник уйдет мирно, – подумал Аэро. – Хватит на сегодня крови».

«И я так думаю, сынок, – сказал отец. – Однако я знаю Виника: мы вместе учились в Агогэ, а потом он служил под моим началом. Не повторяй моих ошибок, не недооценивай его».

Да, отец все говорил верно, и стоило быть готовым ко всему. Аэро чувствовал, как лифт быстро несет их на самый верх, минуя палубы Ковчега. Рен, стоявшая рядом, учащенно дышала; она так крепко сжала рукоять тальвара, что костяшки пальцев побелели. Атмосфера в лифте царила напряженная – совсем как перед боем в симуляторе. Только на сей раз бой предстоял настоящий.

– Солдаты, как только окажемся на мостике, следуйте моему примеру, – приказал Аэро и обвел взглядом десять лиц. – Виник – эмоционально нестабилен, непредсказуем и импульсивен. Всем ясно?

– Так точно, сэр, – ответили офицеры, их голоса звучали твердо, без намека на страх.

К этому времени Виник уже наверняка догадался, что люди Аэро перехватили управление лифтом, однако бунт произошел так быстро, что оценить весь масштаб происходящего противник вряд ли успел. Когда лифт достиг мостика и дверь открылась, в лицо ударила волна спертого воздуха и раздался насмешливый голос:

– Пришел сдаваться, парень?

Виник стоял у иллюминатора и смотрел на Землю. По бокам от него, вскинув фальшионы, встали майоры Дойл и Райт. Когда Аэро и его люди ступили на мостик, Виник вздернул подбородок, но не обернулся. Так он явно пытался продемонстрировать превосходство в силе.

– Сдавайся сам, – ответил Аэро, – и передай управление судном мне. У тебя больше нет армии, даже майоры Коул и Киран бежали.

– Если сдамся, как поступишь? – кичливо поинтересовался Виник. – Ты ведь не думаешь, что командовать таким кораблем тебе по плечу? Ты слаб, как и твой папаша.

Рен и прочие солдаты напряглись, но Аэро жестом велел им не горячиться. Сейчас объединить колонию можно было только путем дипломатии, избежав ненужного кровопролития.

– Я – носитель Маяка и законный Верховный командующий, – спокойным и сильным голосом проговорил Аэро. – Сдавайся, и я пощажу тебя.

Данику перекосило от злости.

– Вы его пощадите? – прошептала она. – После того, как он с нами поступал?

Аэро вскинул руку, веля ей молчать:

– Следите за эмоциями, майор.

Виник наконец обернулся. В руке он сжимал фальшион в форме кинжала – того самого, которым зарезал отца Аэро.

– С чего бы мне тебе верить?

– Да потому, что я – не ты. Я держу слово. И потом, не хватит ли крови на сегодня? Напасть на Кузню и перебить оружейников… это было…

– Коварно, – закончила за него Даника. – Это нарушение наших законов.

И она резко метнула копье. Аэро не успел среагировать – оставалось смотреть, как альшпис, пролетев короткое расстояние, вонзается в грудь Винику. Оружие пробило сердце предателя, и он закричал – точнее, влажно захрипел.

В глазах у Даники полыхало темное пламя гнева.

– Ты нарушил нашу хартию, и наказание за предательство – смерть.

Виник шевелил губами, придушенно хрипя. Он упал на колени и завалился набок. Еще несколько мгновений, и жизнь покинула его. Даника, словно неживая, обернулась к Аэро и посмотрела на него остекленевшими глазами.

– Ты хотел пощадить его, – сдавленно прошептала она, – но это противоречило нашей доктрине. К тому же он был опасен.

Рикард метался во сне, бормоча:

– Отец Флавий… прошу… не бейте!

Джона держал его, как мог. Подоспевшая доктор Вандер влила Рикарду в рот маковой настойки. Постепенно Рикард затих, но все еще продолжал бормотать во сне. Джона смог разобрать только «отец Флавий». Уж больно часто имя жреца проскальзывало в бреду Рикарда.

– Сердце сильное, – сказала доктор Вандер и повесила стетоскоп на шею. Наклонилась и проверила повязки. – Раны быстро заживают.

Джона уловил запах чесночной припарки.

– Повезло, что не началось заражение крови, – сказала, выпрямляясь, доктор Вандер. – Наши лекарства помогают при местных инфекциях, но сепсис отправил бы его прямиком в Святое Море. Жизненные показатели в норме, не понимаю, почему Рикард до сих пор не оправился.

– Доктор Вандер… – начал Джона.

– Прошу, зовите меня Карен. – Она уселась на стул рядом с Джоной и с тревогой глянула на него. – Майра и моя дочь были лучшими подругами. Я, конечно, пропадала на работе, на долгих дежурствах в Больнице, но надо было быть слепой, чтобы не заметить, как наши девочки привязались друг к другу. – Тут она взглянула на Рикарда. – А еще обе обожали вот этого малого.