он двух с половиной этажный, типичный фахверковый, то есть светлый с темно-коричневыми пересекающимися балками. Первый этаж был обширный, а тот, где располагалась наша комната, представлял собой двухэтажную башню с тремя довольно широкими окнами, увенчанную остроконечной черепичной крышей. Держась за перила с завитушками, по скрипучей деревянной лестнице мы поднялись в комнату. Около комнаты была дверь в туалет и ванное помещение, все сверкало чистотой. Нонна на немецком объяснилась с хозяйкой, после чего мы оставили вещи, перекусили в маленьком ресторанчике внизу и, взяв план Геттингена и камеру, пошли знакомиться с городом.

— Нончик, предлагаю несколько часов погулять, выбрать симпатичный ресторанчик, вернуться, отдохнуть и вечером пойти и там отметить мою славную дату. А то в автобусе я приняла столько звонков и эсэмэсок с пожеланиями здоровья и исполнения желаний, что пора уже за это выпить.

— Конечно, дорогая подруга! Только учти, что немцы рано ложатся спать.

— Сегодня суббота, смотри, сколько молодежи на улицах, надеюсь, что они рано спать не пойдут. Главное, чтобы места свободные были. Помнишь, какие переполненные рестораны были в Париже, когда мы сколько-то лет назад тоже отмечали мой день?

— Да, но не забывай разницу между французами и немцами!

Самое известное и достойное внимания в Геттингене место — университет, к которому мы как раз подходили. Величественное серого камня главное здание Аудиториум было построено в романском стиле в 1862–1865 годах и торжественно открыто самим королем Георгом V. Вход в здание украшают фигуры четырех джентельменов-основателей: министра барона Мюнхгаузена (брата известного нам Мюнхгаузена), курфюрста Ганновера Георга II Августа, герцога Юлиуса Брауншвейгского и великого философа и математика Лейбница.

44 нобелевских лауреата учились или преподавали здесь, около 300 мемориальных досок отмечают дома, где жили или работали знаменитые ученые. Сегодня каждый четвертый житель города — студент или аспирант университета, в нем на 14 факультетах учатся 33 тысячи студентов! Университет занимал громадную территорию, повсюду были раскиданы здания с аббревиатурой UG, а между двумя буквами название факультетов или институтов.

Действительно, студенты были основными жителями города, они мелькали повсюду: обсуждали что-то около корпусов или сидели на скамейках и перекусывали, шли пешком или ехали по улицам на велосипедах. А вот, например, разрисованные парни и девушки тусовались на ступенях вокруг фонтана на рыночной площади Markt-platz перед зданием Старой ратуши. Фонтан украшала фигура улыбающейся «Генселизель» — Лизы с гусями, любимицы геттингенцев. Эта фигура стояла здесь с 1901 года, и аспиранты после получения звания доктора философии по традиции должны были сорвать поцелуй Лизель, позже ее перенесли в холл городского музея, а сюда поставили копию. Наверно, и сейчас этот обычай сохранился, но из-за толпы студентов вокруг фонтана нам не удалось подойти поближе и посмотреть. Зато в старую ратушу мы зашли и не пожалели. Просторный главный зал, отделанный деревом, украшали деревянные панели, колонны, росписи на тему городской жизни и гербы 56 городов ганзейской лиги. Здание строилось в XIV–XV веках, а росписям не больше ста лет. Мы полюбовались на декор, заодно отдохнули, посидев на деревянной скамье, и продолжили прогулку по старому городу.

Оказывается, в этом университете учился великий человек Отто фон Бисмарк. О его пребывании сохраняется память у высокой «башни Бисмарка» и у маленького коттеджа у крепостной стены. Ему, семнадцатилетнему юноше, не разрешили жить в пределах старого города из-за постоянного пьянства и дебоширства. Вот так!

Мы шли по улицам и глазели на интересные здания: несколько домов белых оштукатуренных с красными фахверковыми балками, а рядом кирпичные с красными черепичными крышами и мансардами, вот дом в барочном стиле, а на этом скромном доме значится год 1500. В нескольких местах у зданий стоят скульптуры: то средневекового чиновника с прической а-ля Павел I, то дамочка-египтянка, то рука, в которой зажата рыба, то еще что-то или кто-то. Одним словом, город интересно украшен.

Как и в любом немецком городе, в Геттингене многочисленные кирхи, то бишь церкви, самая старая построена в 1200 году! Мы зашли в пару кирх, в одной из них — Якоб кирхе (1361–1461) очень интересный интерьер. Из-за совершенно необычной раскраски колонн — диагональные полосы бело-серо-красные — они кажутся кривыми и неравномерно расставленными. Кроме того, будто скромный деревянный раскладной алтарь, современные витражи и орган дополняют этот необычный вид центрального нефа кирхи.

Когда выходили из кирхи, я вспомнила:

— Нонка, а синагога в Геттингене есть? Мы же с тобой проходили по Juden str., значит тут жили или живут евреи.

— Знаешь, синагога стояла здесь до 1938 года, нацисты ее разрушили. Мне говорили в Берлине, что здесь очень интересный мемориал по погибшим в Холокосте. Давай уточним, где он, и посмотрим завтра. Он, кажется, где-то около канала, завтра мы обязательно там будем. А сейчас, не знаю, как ты, а я уже без ног. Не пойти ли на отдых в отель?

— Конечно, дорогая, хорошего понемножку. Хотя уже не понемножку, мы ходим больше трех часов. Давай подумаем, в какой ресторан нам пойти после отдыха. Вот мы как раз идем по пешеходной улице Weender str., на ней многочисленные магазинчики, ресторанчики и кафе. Сегодня суббота, перед выходным молодежь будет развлекаться, я так думаю. Во всяком случае, сейчас их всюду предостаточно. Мы потом выберем, где меньше народа.

— Не знаю, не уверена. Лучше сейчас не будем смотреть, найдем вечером.

Сказано — сделано. Отдохнув часа полтора, мы в благостном настроении вышли «на дело». И как-то сразу удивились. Недавно еще оживленные улицы на подступах к центральной части старого города опустели. Никто не шел и не ехал на велосипеде. Стало непривычно тихо. Когда и у марктплац прохожих практически не увидели, я как-то сникла.

— Нонка, еще нет двадцати часов, где немецкий народ? Где университетская молодежь?

— Я тебе говорила, что они рано ложатся спать, вообще жизнь замирает рано, даже в столице, а тем более в захолустье. Главное, чтобы не закрылись рестораны!

— Ну ты даешь! Это кому сказать, что в выходной в Германии все спать ложатся с петухами!

Около Старой ратуши мы внимательно смотрели на заведения определенного назначения, днем их было много. И правда, некоторые были закрыты. Наконец, о радость, засветились окна греческой таверны. Вошли. Пусто. Все столики свободны.

Подруга спросила, работают ли они. В ответ прозвучало: Yavohl!? Bitte! Они закрывались через два часа.

Мы сели за столик у окна, осмотрелись и с чувством начали выбирать еду. Я многого в меню не понимала, но с помощью Нонны и официанта наконец разобралась. Поскольку мы сидели в греческой таверне, то и ужин решили устроить исключительно греческий: проверенный греческий