А к этой причастности Максим выехал на логике. К кому Марина могла обратиться за содействием? Правильно, к людям, с которыми Ярышев работал непосредственно. Тем более что этих людей выявили…

И в разговоре с Максимом Ярышев не смог сохранить самообладание. Плюс поскользнулся на своем стремлении к сытой комфортной жизни. Мелькнула у него в голове мысль о побеге, и Максим это заметил…

Ярышева возили к месту, где спрятали труп Лизы Барковой. И он действительно пытался сбежать, но конвой был предупрежден, а значит, вооружен… Завтра Ярышева снова повезут туда. Но вряд ли он попытается сбежать: не будет у него для этого возможности. Но захочет ли он показать место, где покоится Лиза? Может, и нет в реке никакого трупа…

– Жаль, не успел спросить, какая кличка была у твоего мужа, – сказал Максим, наблюдая за Лидой. Руки у нее развязаны, ноги тоже, а мысли все направлены на спасение. Она в любой момент могла выкинуть финт.

– У моего мужа? – рассеянно посмотрела на него Лида.

Но рассеянность эта была показной, на самом деле она сосредотачивалась – для удара.

– Скажи, муж тебя ревновал? Ну, когда ты раздевалась перед жертвой… Или с жертвой можно? Она же все равно обречена на смерть, правда?

– Что ты такое говоришь? – с испугом спросила она.

Но за этим страхом пряталась отчаянная смелость, в которой заключена была надежда на спасение. Лида снова готова была спасаться бегством, но для этого ей нужно было вывести Максима из игры. Он, конечно, мог сказать ей, что все пути к отступлению отрезаны. Но не сказал. Во-первых, не хотел врать, а во-вторых, провокация – это оружие. Правда, им еще нужно уметь пользоваться.

– Это не я говорю, я всего лишь повторяю слова Стаса.

– Он не мог такого сказать!

– Но сказал.

– И что теперь? Ты меня арестуешь?

– За что? Это же все было в прошлом. В настоящем ты работаешь главным бухгалтером у Марины… Ну, приняла ты у нее заказ на Никиткина, и что? Никиткин еще та сволочь, без него земля только чище будет…

– Приняла заказ? – Лиза дернулась, приподнимаясь со своего места.

Но Максим как будто и не заметил этого. И еще снисходительно махнул рукой, дескать, ничего страшного в том нет. Если бы Лида кого-то другого хотела убить, а то Никиткина. Благодарность она за это, конечно, не получит, но так и уголовного преследования не будет.

– Да, приняла. И передала.

– Не было ничего такого!

– Ну, не было и не было…

– У меня такое ощущение, как будто мы говорим на разных языках. – Лида взяла вилку, неторопливо подцепила ею кусочек сыра, сунула его в рот. – Может, я чего-то…

Она вдруг замерла, с содроганием взглянув на дверь сбоку от Максима, словно в комнату кто-то зашел. А ведь у нее в квартире запросто могла скрываться Ира Шпилька. Вдруг она уже направляет на Максима ствол пистолета? Это действительно могло быть так, но, поворачивая голову к двери, он не упускал из виду и Лиду.

В дверях никого не было. Как и ожидалось, это был всего лишь обманный финт, которым она и воспользовалась. Но Максим успел уклониться в сторону, и вилка прошла мимо его лица.

Классика жанра – если в первом действии появляется вилка, то во втором она может выбить глаз. Как знал он, что Лида неспроста взяла прибор.

Он перехватил руку, выбил из нее вилку. Лида попробовала ударить его ногой, но из этого у нее ничего не вышло. Максим заломил руки за спину, защелкнул на них наручники и, выпрямляясь, сказал:

– Вещи я сам соберу.

– Козел ты, Макс! Я к тебе всей душой!

– Фальшивая у тебя душа, Лида.

– Я тебе ничего не скажу! – выплеснула она. И зарыдала, дергая зачем-то ногой.

– Чибис все сказал…

– Не знаю ничего!

– Ты пыталась меня убить. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов. До двадцати лет лишения свободы. Или даже пожизненное. На этот раз будет возбуждено уголовное дело. Не веришь?

– Никто ничего не докажет!

– Ну, на этот раз я позаботился о видеосъемке, – схитрил Одинцов. – Запись санкционирована, так что не открутишься…

– Сволочь ты, Макс! Я же в тебя влюбилась! Душу тебе открыла! А ты мне в душу наплевал!

– Душу ты мне открыла, – хмыкнул он. – Это ты, Лида, стариной тряхнула. В доверие ко мне войти хотела, руку на пульсе держать. А вдруг следствие на Марину выйдет или на Ярышева?.. Кто Никиткина заказал, она или Ярышев?

– Ты же сам все знаешь!

– Я знаю, что тебе грозит двадцать лет за покушение на жизнь сотрудника милиции.

– Ты меня спровоцировал! Ты хотел меня изнасиловать!

– Наш разговор тоже записан. И не было ничего такого… Не отвертишься ты, Лида, и не пытайся. Но если раскроешь карты, если сдашь нам главного туза, так уж и быть, не было никакого нападения…

– Какого туза? Не знаю я ничего!

– Ну что ж… – Максим неторопливо достал телефон и набрал номер.

– Хорошо, – Лида снова дернула ногой, словно привлекая к себе внимание.

– Кто заказал Никиткина?

– Марина!

– Кто передал заказ?

– Я.

– Кому?

– Ну… Алику…

– Как он выглядит?

– Кто? Алик? Ну, мы с ним исключительно через Интернет общаемся. Иногда по телефону… Я не знаю, как он выглядит…

Лида не просто врала, она сочиняла на ходу.

– Обманываешь ты меня, зачет не принят.

– Но это правда!

– Помнишь, как ты сбежала от меня? Кому ты после этого позвонила?

– В смысле, кому?

– Не надо юлить, Лида. Вдруг за тобой вины особой нет, может, лет пять всего получишь, еще и сотрудничество зачтется. А за покушение на сотрудника милиции и пожизненное можно схлопотать.

– Так нет за мной никакой вины. Я никого не убивала!

– А кто убивал?

– Я вообще ничего не знала… Ну, потом у Миши проблемы возникли, он сказал, что на него какой-то бандит наехал, что сам он с ним не справится. Стас его поддержал, обещал помочь. Ну, и я вызвалась… Я же не знала, что Миша убивать его собирается… Я к этому бандиту в гости напросилась, а ночью дверь открыла. Ну, Миша со Стасом его из окна выбросили… А потом они сказали, что я с ними должна работать. Или я с ними, или Миша от меня уходит. А я его любила… И еще они могли убить меня саму, ну, я же видела, как они человека из окна выбрасывали…

– Ты и дальше с ними работала?

Лида ткнулась носом в сиденье дивана и разрыдалась.

– Сама убивала? Или только соучастие?