так же, как в видении, которое посетило её в Академии – обычный спящий парень, отнюдь не похожий на пленника чокнутых ведьм.

Забыв обо всём, Амали кинулась в круг – как только она пересекла светящуюся черту, та вспыхнула настолько нестерпимо ярко, что секунд десять Элль не могла сориентироваться, куда ей идти. Однако свет чуть померк, и девушка наконец добралась до брата.

- Штеф! – воскликнула она, схватив ладонями его лицо.

Штефан что-то недовольно пробормотал и наконец чуть приоткрыл глаза, тут же сощурившись от яркого света.

- Мэл? – шёпотом спросил он и сонно улыбнулся, - привет.

- Вставай, Штеф, надо валить! – воскликнула Амали, краем сознания понимая, что вокруг что-то изменилось.

Брат несколько недоумённо огляделся и уточнил:

- А мы где?

- Вставай! – поторопила Элль и оглянулась.

И только тут до неё с опозданием дошло, что именно изменилось.

Монотонный хор голосов замолк, и вокруг воцарилась оглушающая тишина.

***

Виктор в третий раз за последние пять минут встал с кресла и подошёл к окну. На месте не сиделось, хотелось действовать, куда-то идти, сделать хоть что-нибудь.

Ощущение, похожее одновременно на предвкушение и плохое предчувствие, становилось то сильнее, то слабее, пульсировало в груди, распространяясь по всему телу.

Синклер снова оглядел кабинет, хотя ничего нового там не появилось, и остановил взгляд на часах.

Тут в дверь робко постучались, и вошёл Марк Хилл. Виктор, едва скрывая нетерпение, жестом пригласил его подойти ближе. Парень прошёл и сел, покусывая нижнюю губу; не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять – его что-то сильно тревожит.

- Мисс Маркес сказала… - начал Марк, но Синклер прервал его нетерпеливым жестом.

- Я знаю, тебе есть, что сказать. Говори.

- Ну… в общем, когда вы сказали мне собрать вещи, я… злился и не понимал даже, куда иду. И пришёл в какой-то тупик, сам даже не знаю, где он. В общем, я услышал, как Рина говорит по телефону.

- Рина – это одна из сестёр Стивенс? – хмурясь, уточнил Виктор.

- Да. В общем, я уже хотел уйти, а тут она сказала… «Амали сама придёт».

Синклер резко обернулся, сосредоточив на Марке всё внимание.

- Дальше.

- Ну я решил послушать… Рина же, она всегда такая тихая, за них троих вообще только Джана всегда говорит. А тут она так что-то кому-то доказывала… не знаю, агрессивно что ли, или просто очень уверенно. В общем, она сказала, что скоро новолуние и что им нужно открыть какой-то вход.

Виктор нахмурился. Поняв, что от Марка он больше ничего не добьётся, Синклер задумчиво кивнул:

- Спасибо, Марк. Не говори ни с кем об этом. И ещё, у тебя сейчас пара с мисс Маркес? Позови её ко мне. Скажи, это очень срочно.

- Хорошо, - парень поднялся и уже на выходе неожиданно оглянулся.

- Кстати… я видел, как Амали уходила. Она сказала, что куда-то опаздывает. И Джана с сёстрами тоже с ней были.

Виктор помрачнел, глядя на закрывшуюся за Марком дверь. Картина вырисовывалась не радужная. На мгновение задумавшись, он подошёл к шкафу с личными делами учеников и спустя пару минут нашёл досье Рины Стивенс.

Упоминание о новолунии наводило на явное предположение: магический ритуал. Большинство колдовских церемоний было так или иначе связано с движением небесных тел, особенно луны. В молодую луну проводились ритуалы воскрешения души.

Виктор точно не был уверен, что именно сегодня ведьмы из Серебряной лилии хотят провести свой обряд возвращения Брата и Сестры. Валерия должна была знать об этом больше – она периодически наведывалась к ведьмам, хотя и надеялась оставить это в тайне.

Полное имя Рины Стивенс было Эрмелина, в переводе «хризантема». Синклер чертыхнулся сквозь зубы и снова углубился в ящик, пока не нашёл досье на двух оставшихся сестёр.

Джана была просто Джаной. А вот «Кайя» оказалось сокращением от «Кайена» – «герань».

Последним и решающим доказательством стала графа «родители», после чего Виктор отложил досье Джаны и повернулся к Валерии, которая тихо, как всегда, скользнула внутрь и прикрыла дверь.

- Младшие сёстры Стивенс – члены Серебряной лилии, - не размениваясь на приветствия и предисловия, начал Синклер, - они всегда называют детей в честь цветов. А их мать – Морелла Стивенс, в девичестве Леонард.

- Леонард? Это та семья, которая?..

- Да. Вторая по влиянию после Харланов.

- Подожди-ка… Амали сегодня ушла с… - Валерия вскинула глаза и замерла, - я не понимаю, зачем она им нужна?

- Не знаю, зачем, - мрачно ответил Виктор, - но Марк Хилл слышал, как Рина говорила по телефону о новолунии и просила открыть какой-то проход.

- Наверное, Амали хочет спасти Штефана, - Валерия прикусила губу и опустила взгляд в пол, - но… зачем ведьмам?..

- Брат и Сестра, - медленно произнёс Синклер, позволяя мысли окончательно оформиться в голове, - что если они хотят, чтобы жертвами тоже были брат и сестра?

- Это ерунда, - горячо заспорила Валерия, отбрасывая белоснежную косу за спину, - они знают, кто такая Амали! Зачем им идти против тебя?

- Вот у них и спросим, - уже на ходу бросил Синклер, схватив пальто с вешалки.

Глава восемнадцатая, в которой Амали узнаёт о себе ещё кое-что

- И какой у тебя план? – уточнил Штеф, с силой сжимая плечи сестры.

Амали неопределённо мотнула головой, не уточняя, что её план закончился ещё у входа в катакомбы.

Люди в чёрных плащах сгрудились у светящихся контуров круга, обступив его плотным кольцом. Тут же светловолосая девушка, лежавшая, вроде бы, без сознания, встала, почти мгновенно отскочила и пересекла сияющую границу. Толпа колдунов, вместо того, чтобы помешать ей, расступилась, приняв блондинку в свои ряды.

- Твою ма-а-ть, - простонала Элль, едва удержавшись, чтобы не ударить себя ладонью по лбу. Как она до этого не сообразила, что это подстава?

- Это ловушка, да? – полувопросительно уточнил Штефан и крепче прижал сестру к себе. Отступать назад было бесполезно – светящийся круг остался теперь их единственной защитой. Что спереди, что сзади его окружали безликие чёрные фигуры.

Какое-то время в помещении стояла тишина, нарушаемая только стуком капель, срывающихся с потолка, и треском, когда кто-нибудь наступал на мелкий камешек.

Шевеление началось с задних рядов – люди в плащах расступились, пропуская вперёд немолодую рыжеволосую женщину. Она единственная была без капюшона и горделиво шла вперёд, держа перед собой