– Ты не сможешь сделать этого еще минимум полгода, пока не вступишь в права наследования. Но это, разумеется, при условии, что отец оставил особняк тебе как единоличной владелице, – хмыкнула Рита.

– А что, небось сама на него претендуешь?

– Этот вопрос отцу надо было решать, не мне, и уж тем более не тебе.

На последний комментарий у Стеллы не нашлось контраргументов, поэтому она сквозь зубы прошептала парочку непечатных ругательств и замолчала наконец.

Впрочем, отпевание вскоре закончилось, усопшего погрузили в катафалк, и кортеж из машин двинулся в сторону особняка Петровских.

Несмотря на угрозы, высказанные Стеллой, проститься с Николаем вышли все слуги без исключения, они были искренне расстроены, некоторые плакали. Прощание прошло без инцидентов, как и сами похороны. Было сказано много прощальных речей и теплых слов. Создавалось впечатление, что покойного действительно искренне любили родственники и друзья, уважали коллеги.

Поминальный обед был заказан в одном из популярных загородных ресторанов. Здесь тоже звучали прощальные речи, но только под обильные возлияния и плотную закуску. Как ни странно, все успели значительно проголодаться и ели с завидным аппетитом. Гуров внимательно и незаметно следил за гостями. Он не оставлял попытки понять, кто из них кто, но пока не стал расспрашивать Риту. Лев надеялся, что убийца, если он действительно существует и присутствует на поминках, может как-то выдать себя, например, проявит ненависть к покойному или скептично отреагирует на дифирамбы, что не уставали петь в честь Николая Петровского гости. Но пока ничего подозрительного не наблюдалось.

Глава 7

Маргарита едва пообщалась с некоторыми из гостей, опрокинула пару рюмок крепкого напитка, очень скромно закусила, словно ей кусок не шел в горло, а по прибытии в особняк выразила желание немедленно удалиться к себе по причине крайней усталости.

– Если ты действительно сильно устала и чувствуешь необходимость побыть одна, может быть, немного вздремнуть или поплакать, я могу оставить тебя. Немного пройдусь, попытаюсь пообщаться с народом, с теми, кого встречу, – предложил Рите Гуров, как только они расположились в отведенных для них комнатах.

– А где сейчас Стас? – сонно зевнула Маргарита. Наверное, сказывался алкоголь, принятый поверх успокоительных лекарств.

– Обедает со слугами, или же этот прием пищи будет правильно назвать ужином, я не знаю. Полагаю, он не слишком голоден, просто полковник не упустит возможности пообщаться со всеми, навести мосты и собрать сведения, необходимые для расследования.

– Стас производит впечатление очень общительного человека.

– Полковник Крячко действительно такой, у него настоящий талант располагать к себе людей.

– Кроме того, он очень понравился бабушке, – хитро усмехнулась Рита.

– Правда?

– Да, я всегда вижу, когда она собирается кокетничать с мужчиной. Ручаюсь, она просто решила, что сегодня подобные действия будут слишком неуместны. Только боюсь, что ее дальнейшая активность может стать проблемой.

– Не страшно, – сдержанно усмехнулся Гуров. – Думаю, Стас справится с этим препятствием и легко сумеет сохранить необходимые рамки.

– Ладно, если ты в него так веришь, я не буду переживать. Но как только ситуация начнет выходить из-под контроля, обращайтесь, я найду способ приструнить не в меру расшалившуюся родственницу.

– Договорились. Так мне оставить тебя ненадолго одну? Хочешь немного отдохнуть?

– Сонливость скоро пройдет. Тем более что физически я не устала, скорее истощена морально, но это длится со времени, когда я узнала о смерти папы. Кроме того, нескольких часов скорби совершенно недостаточно, чтобы полноценно оплакать моего отца. Он был во цвете лет и должен был прожить еще очень долго. Боюсь, у меня не получится так просто оправиться от потери. А начав плакать, я долго не смогу остановиться, не сумею взять себя в руки, поэтому я не стану сейчас тратить на это время. Быстренько приму душ, переоденусь во что-нибудь более удобное, это черное платье душит меня, будто тиски, и мы с тобой продолжим утреннее занятие.

– Так ты дашь характеристику оставшимся родственникам? – через некоторое время продолжил Лев прерванный ненадолго разговор.

– Да. Теперь ты видел всех их, так что мне будет проще. Разумеется, я не могу так хорошо знать приятелей отца, как родственников, но у вас со Стасом будут все сведения, которыми располагаю сама.

– Это очень хорошо. И я внимательно тебя слушаю. Кажется, мы остановились на твоем дяде.

– Младший брат отца. Его зовут Алексей Петровский, и, если говорить кратко, он амбициозный имбецил.

– Емкая характеристика, к тому же достаточно злая. Но, честно говоря, я не заметил ни в ком из гостей особой умственной слабости или отсталости.

– Ты общался с ними слишком мало. Они притихли, потому что похороны, и вели себя прилично. Время все исправит и расставит на свои места, так что ты будешь иметь возможность оценить их всех лично. Кстати, это прозвище дяде отец придумал. Разумеется, в лицо он его так не называл, по крайней мере мне слышать не доводилось. И это злая, но практически стопроцентно точная оценка. Разумеется, Алексею никто не ставил диагноза «слабоумие», но учился он плохо, что называется, не тянул, поэтому о высшем учебном заведении или даже о колледже не могло быть и речи. В свое время дядя окончил профтехучилище. И я никогда не видела его с книгой или журналом в руках. Образовательных программ дядя не смотрит, документальные фильмы презирает, никак не развивает себя, а наоборот, потихоньку деградирует. Так что он совершенно безнадежен. Но, как все недалекие люди, искренне считает, что знает все на свете и может справиться с любой задачей.

– А чем Алексей занимается?

– Ничем и всем сразу, – рассмеялась Маргарита. – Он постоянно генерирует все новые и новые идеи, как правило, идиотские, придумывает разные проекты, выпрашивает на них деньги у отца и обязательно прогорает. Он держал пиццерию, спортивный бар, обувной цех, развлекательный центр для детей, ремонтную мастерскую, навороченную химчистку, кондитерскую, несколько точек по продаже надувных шаров и снова кафе, а начинал с торговой точки на рынке – спортивная обувь и одежда, кажется. Возможно, я что-то упустила из этого длинного списка. Но важен не род деятельности, главное в другом: каждое предприятие дядюшки обязательно погибает. Как правило, проходит от пары месяцев до полугода. Он очень расстраивается, не любит об этом распространяться и обычно до последнего скрывает, что находится на грани банкротства. Но потом идет на поклон к отцу, и тот снова дает ему денег.

– То есть содержит? – уточнил Гуров.

– По сути, да. Папа содержал дядю и его жену на протяжении многих лет. Но это не были регулярные выплаты, скорее периодические денежные вливания. Кроме того, дядя с его женой подолгу живали