Тот уже заканчивал заряжать штуцер. Расстояние подходящее – пуля точно долетит, но попасть будет сложно. Он прикинул дистанцию, утвердительно кивнул и спросил:

– В кого?

– В того, что руками машет.

Ворон снова кивнул и прилег на камни, пристраиваясь поудобней. Среди бандитов действительно выделялся один, который размахивал руками – вероятно, что-то втолковывал остальным. Не знаю, может, он играл на нашей стороне, предлагая всем сдаться, но вряд ли. Это за несанкционированный поцелуй императрицы смертной казни еще нет, а с разбойниками разговор будет короткий. Их повесят сразу же, если не мы, то те, кому мы их передадим – точно. А если бандиты попадут в руки крестьян, хотя бы из тех же Свинушек, их ждет еще более мучительная смерть. Так что вряд ли он предлагал им сдаться.

Бах! – грохнул выстрел. У штуцера звук другой, не спутаешь. Бандит, мгновением раньше размахивающий руками, завалился набок и упал с лошади. Остальные задергали поводья, уходя подальше. Ворон поднялся на ноги, всем своим видом демонстрируя, что подобные вещи для него пустяк. Вот теперь я совершенно справедливо показал ему большой палец – отлично!

– Что дальше будем делать, командир? – Это уже Грегор.

– Дальше? Дальше будем ждать ровно столько, сколько необходимо. Пока же делаем вот что. Лошадей подвести поближе – возможно, придется преследовать. Кот, Амин – продвигаетесь к бандитам и внимательно наблюдаете за их действиями. Если они будут уходить туда же, откуда пришли, – немедленно сообщите. К этим, – я показал на лежащих бандитов, – проявите милосердие, пусть не мучаются. И передайте Могучему Орлу, чтобы расправлял свои могучие крылья и летел готовить обед. Война – войной, а обед – сами знаете, не раз говорил.

Шлон, несмотря на смех остальных, довольно ухмыльнулся и отправился выполнять приказание. Сейчас он действительно был похож на индейца, о существовании которых даже не подозревал: черные полосы на лице, длинный нос с горбинкой и легкая бесшумная походка. Вот только бы усы сбрить – усов у индейцев не было.

Подождать действительно придется, у меня еще оставалась надежда, что егеря, взяв проводника из Свинушек, пройдут брод, и тогда банда окажется между двух огней. Не может же быть, что о бродах знают всего два человека. Сам Грегор на мой вопрос пожал плечами и объяснил, что каждое поколение деревенских мальчишек отправляется на поиски клада колдуна, это чуть ли не традиция. Вот о проходе, которым мы сюда попали, знают единицы.

Пока же мы будем ждать дальнейшего развития событий. А вот подкрепиться действительно необходимо: последний раз мы перекусили вчера утром остатками вечерней каши. То, чем мы перекусывали ночью, и едой-то не назовешь – лепешка на четверых и кусочек копченой свинины. По-моему, Наполеону принадлежат слова, что армия марширует желудком. Я, конечно, не Наполеон, но это моя армия, пусть и крошечная… И еще, вряд ли мои парни хуже его хваленой гвардии – просто масштабы не те. И пусть они служат мне за деньги и готовы за эти деньги отдавать свои жизни, но это совсем не значит, что они обязаны воевать на пустой желудок.

Мы успели поесть в две смены, напряженно прислушиваясь к каждому звуку, и я совсем уже было собрался послать смену разведчикам, когда с той стороны забухали далекие выстрелы, а среди деревьев замелькала фигура Амина, спешившего к нам.

– Кот послал меня, – зачастил он. – Егеря с другой стороны их атакуют… – И застыл в ожидании дальнейших распоряжений.

Вот теперь пришло и наше время. Развернувшись в цепь, мы поспешили навстречу пальбе, доносившейся издалека. Верхом сейчас смысла нет – местность не та.

Бандитов мы с егерями взяли в клещи, зажав их в самом неподходящем для обороны месте. Развязка наступила быстро: попав под прицельный огонь с двух сторон, бандиты заметались, пытаясь спрятаться, чтобы хоть немного оттянуть неизбежное. Но спрятаться было негде: с одной стороны – крутые скалы, с другой – безбрежное, с редкими островками чахлой растительности болото. Мы даже не стали подходить к ним ближе чем на расстояние выстрела, а мои парни палить умеют. В егеря тоже всегда старались набирать людей, знающих, с какого конца у ружья вылетает пуля, так что после четверти часа неспешной, на выбор, стрельбы все было закончено.

Барон фер Энстуа, командующий егерями, не стал обременять себя лишними хлопотами, приказав повесить бандитов здесь же – благо ветвистых деревьев для этой цели было достаточно. Ну что ж, это его право, и у него есть все полномочия.

А вот Говальда среди бандитов не оказалось. Его люди перед смертью сообщили, что он с пятеркой наиболее близких ему людей отстал еще накануне, обещав догнать.

Впору называть его Говальдом Скользким. Его расчет понятен – погоня обязательно будет, и пойдет она по большему следу. Вот он и бросил своих людей, которые крались через пол-Империи, чтобы освободить его, рискуя собственными жизнями. Да, не по понятиям это. Хотя какие могут быть понятия у этого человека? И можно ли вообще его назвать его человеком?

Даже Прошка удивился: улучив момент, он спросил меня – как же так, ваша милость? А вот так, Проухв, привыкай, то ли еще увидишь…

Фер Энстуа поинтересовался, как это мы умудрились зайти с другой стороны, да еще поспели так вовремя. Я вкратце поведал ему подробности последних суток и пообещал показать проход в скалах. Ему это нужно, вся местность в зоне его ответственности.

Когда мы подъехали к месту нашего утреннего сражения, он не смог сдержать изумленного свиста – слишком уж наглядная картинка осталась после взрывов гранат. Егерь слез с коня и стал внимательно изучать следы боя, даже попытался выковырнуть осколок, впившийся в ствол сосны. После этого озадаченно посмотрел на меня. Вид у него был такой ошеломленный, что мне с трудом удалось оставить выражение лица невозмутимым. Шлону такого не удалось, и он резко уткнулся лицом в лошадиную гриву, чтобы скрыть смех. И не у него одного, кстати, были подобные проблемы.

Пришлось рассказать фер Энстуа все подробности.

В итоге я расстался с оставшимися у меня двумя гранатами, подробно проинструктировав барона о правилах пользования и взяв с него слово не разбирать из любопытства. В принципе это несложно, но мало ли – неосторожное движение, воспламенится запал, после чего нетрудно представить дальнейшие события.

Выйдя из болот, мы расстались добрыми знакомыми, теперь путь егерей лежал на север: Говальд не пойман, значит, и дело не закончено. Мы же теперь ничем не сможем помочь им при всем желании – погоня может продолжаться и неделю, и две, и даже месяц с неясным результатом. К тому же и след предстоит найти: от шестерых всадников он не очень-то и ясный, обнаружить его – проблема.

Пленные бандиты рассказали, что Говальд отстал с пятью людьми, – наперебой рассказывали, перебивая друг друга и заглядывая фер Энстуа в глаза: пытались купить себе жизнь. Без толку, конечно.

Фер Энстуа буквально выпросил у меня человека, ведь все мои знали Говальда в лицо, и я не смог ему отказать. Действительно, даже наткнувшись на него где-нибудь в населенных местах, можно спокойно проехать мимо: нет у него особых примет, глазу зацепиться не за что. Пришлось дать двоих – так мне спокойней будет, и им возвращаться легче, хотя жалко было… Товар у меня штучный, что ни воин, то особым даром обладает, кого ни возьми. С егерем ушли Бентон – память у него уникальная, этот точно не перепутает – и второй, Фермент – это его Шлон так прозвал, слово ему понравилось. Он его услышал, когда я Прошке объяснял, почему молоко сыром делается. Хороший парень, живчик такой и за словом в карман не лезет. Еще большой любитель ножи метать, даже у «диких» так хорошо не получается. Есть у него в биографии темные моменты, о которых он распространяться не любит – что-то со столичным криминалом связано, наверное, и любовь к ножам оттуда. Ну да без разницы, главное – парень без гнильцы, это мне Ворон сказал, а он людей насквозь видит, проверено. Оба молодые еще совсем, пришли недавно, но в каньоне уже побывать успели и зарекомендовали себя с лучшей стороны. Пусть прокатятся, решил я, вдвоем веселее, одному среди чужих трудно. Да и опыта наберутся, лишним не будет. И бонус им, естественно, пообещал – знаю я, кто из них о чем мечтает, сущая ерунда при моих возможностях.