обнажённого божества, взирая на него сверху вниз. Сет сделал знак рукой, и те, кто были возле него, тут же, шипя и утробно рыча, расползлись. Девушка чуть дрогнула, когда её щиколотки коснулся чей-то мерзко холодный хвост. Она обернулась назад и поняла, что вся зала скрылась в темноте. Но то было миражом в пустыне. Темнота осталась живой, наполненной теми же уродцами, что бог привечал у себя. И она взирала на неё, так же пристально вглядываясь, как и Азенет.

Девушка вновь повернула голову к Сету. Он ждал. Как будто спокойно и лениво — обманчивое впечатление. Его выдавали бешено бьющаяся жилка на лбу, напряжённая шея и вздувшиеся вены на предплечьях. Ни страха, ни сомнений, ни смущения. Пусть хоть весь мир становится свидетелем…

Их взгляды встретились, и Азенет почувствовала, как одежда на её теле истаяла, а невидимая кисть холодом начертила на груди и бёдрах золотые причудливые узоры. Узоры принадлежности. С каждым нанесённым рисунком в воздухе разливались запахи изысканных благовоний, дурманящих и так нетрезвую голову ещё сильнее, и желание, ставшее неожиданно острым, подталкивающим в объятия того, кто сидел перед ней. Того, кто стал сосредоточием её существования.

Девушка подошла ближе и, разведя бёдра, уселась на его колени, которые под ней не дрогнули, словно бы она была частичкой пыли, носящейся в воздухе в столпе солнечного света. Их обнажённые, разгорячённые и напряжённые тела соприкоснулись. Сет потянулся к лицу Азенет пальцами с кольцами, увенчанными драгоценными камнями, которым мог позавидовать любой царь или фараон, очерчивая линию подбородка, касаясь груди, не церемонясь, сжимая её, любуясь тем, как под его грубоватой лаской соски заострились. Затем его горячие ладони легли на талию, притянув девушку к себе ещё сильнее, указывая на своё нетерпение получить то, что он хотел с первой их встречи. Азенет покраснела. Бог усмехнулся и, не дав опомниться, резко приблизившись, впился в её губы убийственно горячим поцелуем. Его язык обжигал, не принося ничего, кроме боли. Оторваться и бежать. Куда глаза глядят. Забыть. Она подумала, что он бы даже не запретил, он бы даже раздвинул границы своего безвременья и выпустил её в ту пустыню, где нашёл. И там не было бы так больно, как ей было сейчас. Но среди всполохов дикого страха, онемения и мук она неожиданно нашла… наслаждение. Пока ещё только предполагаемое, пока только как предчувствие, как тусклые отблески. Она не отступила бы, даже если горячая пустыня под названием Сет спалила бы её дотла, не оставив и горстки пепла. Азенет ответила на поцелуй, вложив всю страсть и злость, призывно двинув распахнутыми бёдрами, влажным межножием задев напряжённую плоть.

В следующие секунды мир вокруг неё всколыхнулся, перевернувшись. Она оказалась лежащей на животе и вдавленной за затылок ладонью Сета в упругое ложе. Азенет хотела привстать, чтобы освободиться от тисков бога, и вытянула руки, но они были тут же перехвачены им и переброшены вверх.

— Ты же хочешь… — прошептал тот, наклонившись к самому уху, и девушка ощутила новую волну возбуждения, мурашками усеявшую кожу спину, напрягавшую и без того острые, как стекло, соски.

А потом почувствовала, как его пальцы, покружив по ягодицам, чуть подрагивая, выдавая плохо скрываемое нетерпение их хозяина, скользнули вниз и, раздвинув увлажнившееся ещё сильнее мягкое лоно, остановились на набухшей точке, потерев её круговыми движениями. Азенет слегка дёрнулась, прислушавшись к новым ощущениям. Приятным, щекочущим, бесстыдным. Она шире развела колени и кожей ощутила усмешку на лице бога, прислонившегося губами к её плечу. Девушка задрожала, когда он оставил её руки, словно пытался узнать, будет ли она с ним по доброй воле.

— Боишься? — вопрос подтвердил действия Сета до его озвучивания.

Азенет приподнялась на локтях и взглянула на мужчину снизу вверх размытым от возбуждения взглядом, рассмотрев часто вздымающуюся грудь и твёрдый член.

— Нет, — ответила она, а инстинкт подсказал приподнять ягодицы.

Вновь щекой в простыню — властный знак. Горячая ладонь, задержавшись на шее, легла на затылок, и она ощутила тёплое, влажное, твёрдое в промежности, породившее сладкий спазм, пробежавший от макушки до пяток и на секунду задержавшийся негой внизу живота. Его хриплое дыхание, влага от поцелуя на спине, а потом… А потом мир сузился до пронзительно резкой боли, сосредоточившейся там, где миг назад было невозможно приторно. Азенет сжала в пригоршни шёлковое покрывало, а затем разжала ладони, попробовав привстать, но мужские руки крепко держали её затылок.

Сет прохрипел, двинув ягодицами вперёд, а девушка вскрикнула, ощутив, как её ноги ослабели и задрожали. Ещё секунда, и бог оставил её полностью, а на бедро упали капли алой крови. Из глаз выступили слёзы.

— Больно… — прошептала она.

— Что? — переспросил он презрительно, его дыхание, и так сбитое, стало ещё более частым.

Обжигающе горячие ладони чувствительно сжали ягодицы, затем развели, и девушка вновь ощутила рывок в тело напряжённой, обагрённой её кровью плоти. Сет прохрипел. Девушка вскрикнула, но потом стиснула зубы и лишь простонала. Как и мужчина, захлебнувшийся своими ощущениями.

— Больно? — спросил он так, словно наслаждался её страданиями, и вновь резко ударил пахом о её ягодицы, войдя на всю длину.

Вокруг послышался гул полузвериных-получеловеческих голосов, как будто радостных, но в сердцевине имеющих зависть, ненависть и ревность к той, которая сейчас на ложе их хозяина ублажала его.

Азенет ничего не ответила, на миг провалившись в нечто чёрное, потеряв сознание, но быстро пришла в себя, как бы в наказание за неправильно сделанный выбор, моля только об одном — чтобы вновь впасть в беспамятство.

Девушка бесшумно зарыдала, когда почувствовала у своего лица зловонное дыхание и мускусный запах. Она уже знала, что увидит там, — можно было не оборачиваться. Но Азенет нашла в себе силы. Жрица безжалостного Сета, повернув голову, замерла от омерзения и медленно провела взглядом снизу вверх, заметив волосатые ослиные ноги с копытами и остановившись недвижимым, хранящим ужас взглядом на них. Азенет знала, что каждый из богов имеет своё звериное обличье, но то, что происходило сейчас позади неё и с её телом, было похоже на нечто настолько нереальное, что ей захотелось смерти для себя. Она ничего не чувствовала, начиная от пупка и ниже, то, что ранее отзывалось острой болью, онемело, или это она периодически отключалась от всего происходящего, чтобы окончательно не сойти с ума. Животное позади хрипело, терзая плоть девушки собой, оставляя на ней отметины, словно от кипятка, с широких, выдыхающих смрад губ срывались капли зловонной слюны.

Азенет отвернулась, и её стошнило.

— Оставь меня, — выкрикнула она изо всех сил.

Но её голос поглотили сотни других,