Раньше, я помню, я бы всю дорогу спрашивала: а куда мы едем? А зачем? А ты уверен? А, может, не надо? Но теперь мне было комфортно. Я не хотела ничего знать. Я же все-таки психолог. Зачем задавать лишние вопросы? Раз я позволила ему выдернуть меня из моего маленького, ограниченного только стенами и палисадником пространства, зачем я буду раскрывать рот и задавать дурацкие вопросы? Я предпочла полностью отдаться этому чувству. Пусть везет куда хочет. Я ему доверяю.

Достав из машины, Кевин нежно приземлил меня в кресло и повез к подъезду. Парадный вход этого здания захватывал дух. Все такое красивое. Мой гламур еще такого не видал. Стиль модерн, но какой-то очень шикарный модерн. Минимализм с неуловимым оттенком роскоши.

Кевин с уверенностью хозяина прошел сразу к лифтам. Перекинулся со швейцаром парой приятных фраз, от которых тот заулыбался и бросился помогать ему с креслом. Мягко, но уверенно Кевин ему отказал, сказав, что ему самому это приятно.

– Познакомьтесь, это моя девушка, Летта, – представил он меня швейцару.

Я улыбнулась, и мы проехали дальше. Поднявшись за две секунды на какой-то высокий этаж в серебристо-хромированном лифте, двери которого открылись прямо в огромную роскошную квартиру, я увидела почти знакомую картину. Пентхаус. Дежа-вю. Только теперь рядом со мной был любимый человек. Круг замкнулся.

Нас встретил гром аплодисментов и криков. Все присутствующие, а их было очень много, человек восемьдесят, запели «Happy Birthday!». Я обалдела. Я пыталась обернуться назад и посмотреть на Кевина. Он мягко положил мне руки на плечи и, дождавшись, пока пение закончилось – happy birthday Kevin, happy birthday to you – представил меня всем присутствующим.

«Большое спасибо всем! Пожалуйста, познакомьтесь. Это Летта, моя girlfriend61, женщина, которую я люблю. Сегодня она сделала мне самый лучший и долгожданный подарок. Давайте праздновать и веселиться!»

На лицах всех присутствующих я видела улыбки радости и счастья. Ни тени жалости, удивления, недоверия, настороженности.

Это что, опять знак? Собиралась пять месяцев, боялась, нервничала… и надо же было мне созреть и решиться как раз в его день рождения! Неужели я наконец-то повернула правильно на перекрестке?

За один вечер я познакомилась со всеми его родственниками и множеством друзей. Мне все были рады.

Должна вам сказать, что быть в инвалидном кресле в Америке имеет и свои преимущества. Люди, и не только в тот вечер, а вообще в Чикаго, всегда пытаются мне угодить и помочь, что для меня сначала было дико, сложно привыкнуть. Открывают двери, уступают дорогу, двигают стулья, по сто раз спрашивают, что мне еще подать или принести. Тут же поднимают с пола, если я что-то уронила. Официанту, приносящему закуски, приходится наклоняться в низком поклоне, что напоминает мне лакеев из какой-то сказки. Куда бы я не глянула, мне всегда готовы услужить. Народ в Америке очень вежливый и заботливый. Такая эмпатия рождена, пожалуй, тем, что почти в каждой семье есть или когда-то был инвалид в коляске или больной человек. Поэтому в Штатах это считается обычным и не зазорным. Инвалидам здесь открыты все дороги – и в карьере, и в учебе, и в обществе. И, как оказалось, в любви.

Вечер прошел на ура. Мне было интересно. Кевин не отходил от меня ни на шаг. Получилось даже, что мы вместе принимали поздравления. Я увидела, как его все любят, ценят и уважают. Все были очень искренни и счастливы. Впервые я увидела высшее общество без пафоса и масок. Словно очутилась за закрытыми дверями всего того, что раньше называла гламуром. Это было так мило, просто и по-домашнему, душевно, тепло и радушно. Меня приняли все, безоговорочно и безусловно.

К одиннадцати вечера мы уже стояли возле дверей лифта, провожая и прощаясь с гостями. Люди наклонялись ко мне, чтобы поцеловать меня в щеку. Реально поцеловать, искренне, не в воздух.

Когда все ушли, мы остались вдвоем. Кевин, крепкими руками, уверенно, без каких-либо разговоров, поднял меня и молча унес в спальню.

С того вечера началась моя новая жизнь. Этот невероятный мужчина, такой любящий и заботливый, влюблял меня в себя медленно и осторожно. Будто бы старался не спугнуть.

Несмотря на то, что он управлял огромным и быстро растущим международным бизнесом, у него всегда было время для меня. Он с радостью пригласил меня и в свое сердце, и в свою жизнь.

Несмотря на мое инвалидное кресло, которое Кевина абсолютно не смущает, у меня выросли крылья. Мы теперь уже вместе боремся за наше будущее. Он часто возит меня на занятия, избавив этим от чувства беспомощного чемодана с ремнями в больничном минивэне. Когда я сомневаюсь в себе, мне становится страшно, что я никогда не исцелюсь, он убеждает меня, что у нас все в порядке. Даже если я останусь в инвалидном кресле до конца своей жизни, он всегда будет со мной.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть. Тебя и твоих сыновей.

Мое исцеление важно теперь не только для меня одной. Я знаю, что не хочу быть в этих отношениях беспомощной обузой. Я стараюсь изо всех сил. Падая и спотыкаясь, я все-таки иду.

С Кевином мы слетали в Таиланд, чтобы сделать мне операцию по пересадке стволовых клеток. Должна сказать, что моя мама и Майк активно в этом поучаствовали, настояв на оплате всей процедуры. Пересадка стволовых клеток в Америке пока еще запрещена, как запрещены и многие другие процедуры, помогающие людям вылечиться и поправить здоровье. Слишком много бюрократии и лоббистов, преследующих свои корыстные интересы.

В следующие шесть месяцев после Таиланда мое тело восстанавливалось намного быстрее. В медицине это называется ASIA D – нормальное тело, до которого мне еще далековато. Конечно, у меня остались некоторые последствия, но на качество моей жизни они больше не влияют.

К тому времени, как мы вернулись домой, я уже готова начать новый курс интенсивной физиотерапии. Каждый день я работаю над ходьбой. Чувствую, как моя боль рассеивается, а ноги укрепляются. Когда начинают восстанавливаться нервы, поврежденные травмой, я ощущаю онемение и покалывание. Я наслаждаюсь возможностью ходить рядом с сильным, высоким мужчиной, чьи руки всегда находятся рядом, поддерживая меня на случай, если я почувствую слабость или потеряю равновесие.

Благодаря поддержке Кевина и Джеймса, Джейн и моей семьи и помощи моих замечательных физиотерапевтов, Аманды и Кимберли, я начинаю вставать со стула и восстанавливать мышечную силу и равновесие.

Все мое прошлое размыто, я едва помню, кем была, потому что в моей жизни нет больше никого, кто бы мог причинить мне боль или подвести меня.

Вскоре Кевин участвует в международном симпозиуме по программному обеспечению в Нью-Йорке, где он является спикером и почетным гостем на обеде. Он взял меня с собой. Я так горжусь им! Впервые с момента травмы я надеваю нормальные туфли. Не кеды, не кроссовки, не ботинки. Именно те, на плоской красной подошве, которые я видела в часовне у той женщины. Тридцать лет… Явно и четко помню свой шок. Отчаяние и ужас. Не могу сказать, что полностью поправилась, но мои результаты превзошли все возможные ожидания и прогнозы. Я заказала себе такую же трость, как была у нее. Лучше дайте мне тридцать лет с этим мужчиной.