– Не волнуйтесь, госпожа, я доведу это дело до конца!

– Доведешь? Ты меня скоро доведешь до белого каления! Ты мне больше не нужен! Я найду другого исполнителя, а с тобой… и не приближайся ко мне или схлопочешь пулю!

– Не волнуйтесь, госпожа! – повторил Джокер. – Вы видите, я безоружен!

Он отошел к стене гаража, прислонился к ней, и, подняв глаза к потолку, вдруг испуганно проговорил:

– Осторожно, на вас что-то падает!

Женщина инстинктивно попятилась.

Джокер нажал еще одну кнопку на стене, и внезапно раздался хлопок, из стены позади дочери Витюкова вылетел огромный гвоздь и вонзился ей в плечо. Женщина покачнулась, выронила пистолет, и тут раздался еще один хлопок: второй гвоздь вонзился ей в затылок.

Витюкова истошно вскрикнула и как подкошенная рухнула на бетонный пол.

Пока Джокер разбирался со своей заказчицей, Надежда пыталась связанной рукой вытащить из потайного кармана куртки колоду карт. Она не знала, чем помогут ей эти карты, но в таком безвыходном положении цепляешься за любую соломинку…

Зацепив колоду двумя пальцами, она потянула ее на себя, но именно в этот самый момент раздался хлопок, и первый гвоздь вонзился в плечо Витюковой.

Надежда вздрогнула, колода выпала из ее пальцев и рассыпалась по полу гаража.

Надежда охнула – она утратила и этот, призрачный шанс на спасение… Голову пронзила пульсирующая боль, от которой потемнело в глазах.

Раздался второй хлопок. Витюкова упала на пол с гвоздем в затылке.

Джокер наклонился над ней и проговорил злорадно:

– Ты думала, что, если заплатила мне деньги, можешь командовать мной, кричать на меня, осуждать мои методы? Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – Затем он обернулся к Надежде и сказал, потирая руки: – Нам немного помешали, но теперь я могу сосредоточиться на ритуале!

Он шагнул в центр гаража, туда, где с потолка свисал трос. Но тут под ногу ему попала одна из карт. Джокер поскользнулся на ней и упал, взмахнув руками. Он попытался встать, но ноги и руки не слушались его, и он беспомощно копошился на полу.

В то же мгновение свет в гараже померк, а из его углов выступили несколько туманных фигур – четыре короля в горностаевых мантиях и четыре дамы в пышных платьях из шелка и бархата…

«Снова здорово, – обреченно подумала Надежда Николаевна, – опять мне мерещится черт знает что. Сначала короли, потом дамы, а потом я очнусь в парикмахерской или в банке… Нет, эти провалы в памяти ни к чему хорошему не приведут…»

Один из королей шагнул вперед, протянул руку в сторону Джокера и произнес властным голосом:

– Ты посмел нарушить священную заповедь Гермеса Трисмегиста! Ты пролил кровь его именем!

– Много крови, – добавила светловолосая дама в роскошном красном платье.

– За это ты будешь наказан!

– Я не хотел нарушить заповедь… я не знал… я хотел только обрести часть могущества великого мудреца…

– Мудрость и кровь несовместимы!

Джокер извивался на полу, бессвязно лепеча.

В это время светловолосая дама подошла к Надежде, легкой рукой провела по ее волосам – и головная боль, мучившая Надежду, тут же прошла. Затем дама дотронулась до ее рук – и веревки упали с них, Надежда была свободна.

Надежда хотела поблагодарить ее, но дама прижала палец к губам и прошептала:

– Запомни – шестерка пик и десятка червей!

– Что? – переспросила Надежда Николаевна, однако дама уже исчезла.

Исчезли и остальные туманные фигуры. Только старые, потрепанные и засаленные карты по-прежнему были рассыпаны по полу.

И среди них ползал на четвереньках Джокер.

«Померещится же такое!» – подумала Надежда, ожидая, что сейчас потеряет сознание и очухается… кажется, утром она собиралась по магазинам.

Однако беспамятство не наступало.

Джокер тем временем поднялся на ноги, отряхнулся и проговорил, оскалившись, как гиена:

– Не знаю, что это было, но это не помешает мне довести дело до конца! Сейчас ты умрешь!

Он шагнул к Надежде, протянул к ней руку…

Тут в голове Надежды прозвучал голос светловолосой дамы: «Запомни – шестерка пик!» – и она поспешно проговорила:

– Шестерка пик!

Джокер взглянул на нее с удивлением, хотел сделать еще один шаг… но вдруг замер на месте, словно превратился в статую. Или скорее, учитывая его методы, в манекен. Только глаза его испуганно и растерянно двигались в орбитах, сам же он не мог пошевелить даже пальцем.

– Вот спасибо даме! – с облегчением проговорила Надежда и встала с кресла.

Опасливо обойдя Джокера, она на всякий случай собрала с пола рассыпанные карты и спрятала их в потайной карман, затем подняла с пола пистолет Витюковой…

Тут дверь гаража распахнулась, в него ворвался охранник Сергей со своим коллегой. Увидев Надежду, он перевел дыхание:

– Слава богу, вы живы! Гадалка нас не обманула…

– Гадалка? Какая гадалка?

– Да, такая… на улице предложила нам погадать и сказала, где вы находитесь. И вот – мы вас нашли…

– Наверное, это Венера Федоровна.

– Кто?

– Неважно, одна моя знакомая.

– А это кто? – Сергей увидел неподвижную фигуру Джокера. – Тот, о ком я думаю?

– Он самый. Вон там заказчица, дочь Витюкова, как Елена и говорила. Он ее на моих глазах убил вон гвоздем.

– А что это с ним? Это вы его так?

– Да нет, с ним случился внезапный паралич. Но так даже удобнее. Нужно сдать его полиции, его там давно ищут.

– Да, сейчас… – Сергей потянулся за телефоном.

– Только вот что – свяжите-ка его сначала, а то как бы чего не вышло. Вон там и веревки остались, которыми он меня связывал. Он такой хитрый, как бы не сбежал…

– Сейчас по нему не скажешь!

Тем не менее Сергей тщательно связал Джокера.

Тогда Надежда подошла к нему и тихо сказала на ухо:

– Десятка червей!

Джокер вздохнул, зашевелился, попробовал освободиться, но из этого ничего не вышло. Лицо его перекосилось от бессильной ненависти. Он упал на колени и завыл по-звериному.

– Что, обломался твой ритуал? – злорадно сказала Надежда. – Вот теперь на зоне будешь его проводить.

Сергей в это время рассматривал флаконы в шкафчике.

– Осторожнее, там все ядовитое! В руки не бери! – сказала Надежда Николаевна. – Тут специалисты разберутся, кого каким ядом он травил!