пульсирующую вену, Аврора поняла, за что именно ухватилась, и уставилась округленными от ужаса глазами на мужа.

– Может, отпустишь меня? Или будешь нежнее. – Охрипший до неузнаваемости голос заставил Аврору выйти из ступора.

– Гадкий, мерзкий извращенец, – возмутилась она, отдернув руку, как от огня, и рывком выскочила из ванны.

В этот раз Рэндалл не стал ей препятствовать. Он откинул голову назад, уперевшись затылком на борт ванны, и тихо посмеивался.

– То есть облапала меня ты, а грязным извращенцем по итогу оказался я?

– Как же я тебя ненавижу, – бросила напоследок Аврора и направилась к двери.

Потоки воды стекали с ее одежды, а ткань неприятно липла к телу. Аврора попыталась поправить тунику, но та лишь еще сильнее пристала к животу и груди.

– Душа моя, ну куда ты собралась в мокрой одежде? Зальешь ведь ковры в комнате.

– Думаю, ты как-нибудь это переживешь, – злобно огрызнулась она.

– Позволь отметить, что эти ковры – приданое моей покойной бабушки. Их шили лучшие ткачи Восточного королевства. Не оскверняй память бабули и пощади слуг.

Аврора повернулась к Рэндаллу. Он от души веселился, едва не задыхаясь от смеха.

Низкий голос раздался в ее голове: «Люблю смотреть, как ты смущаешься и злишься». Он намеренно доводил ее, чтобы позабавиться.

Аврора глубоко вздохнула и вздернула подбородок.

«Что ж, принц, хочешь поиграть? Тогда я использую твои же методы», – с этой мыслью она сделала несколько шагов вперед.

– Тебя, значит, ковры беспокоят, да? – звенящим от напряжения голосом спросила Аврора. – Прекрасно! – и одним резким движением стянула отяжелевшую от воды тунику. Затем, не отрывая от притихшего мужа яростного взгляда, начала расстегивать пояс на брюках.

– Что ты делаешь? – тихо спросил Рэндалл. Привычное выражение самодовольства сошло с его лица, и сейчас он, казалось, был сбит с толку.

Это придало Авроре уверенности.

– Как что? Снимаю мокрую одежду, чтобы не намочить твои чертовы ковры. – С мстительным удовольствием она спустила вниз штаны и перешагнула через них.

Рэндалл следил за ней ошеломленным взглядом и больше не вымолвил ни слова. Но Аврора, почувствовав опьяняющий вкус негласной победы над несносным южанином, решила добить его окончательно. Она спустила лямки насквозь промокшей сорочки и, не отрывая глаз от Рэндалла, медленно сняла ее вместе с нижним бельем. Теперь она стояла совершенно голая. Ее грудь тяжело вздымалась, а руки дрожали от напряжения.

– Ну что, ты доволен? – спросила Аврора, вложив в свой вопрос всю горечь и ярость, что раздирала ее сердце.

Рэндалл молчал. Его губы были сжаты в плотную линию, на щеках играл лихорадочный румянец, а глаза светились стальным блеском.

– Вот и отлично! – Гордой походкой Аврора направилась к полками, прибитым к стене над раковиной. Она с яростным остервенением начала растирать полотенцем кожу на своих животе и груди. Она уже собралась замотаться в него, как ее внимание отвлек громкий плеск воды. Обернувшись, она так и замерла с полотенцем в руках.

Рэндалл вылез из ванны и вальяжно пошел в ее сторону. Казалось, она забыла, как дышать. Глаза лихорадочно бегали по его идеальному телу. Аврора впервые в жизни видела полностью обнаженного мужчину, и это зрелище заставило ее сердце трепыхаться в грудной клетке, точно крохотная птичка, рвавшаяся на волю. Рвавшаяся в его объятия.

Рэндалл подошел к Авроре и остановился в жалких сантиметрах от нее. Он протянул руку над ее головой и схватил с полки полотенце.

– Что-то не так, душа моя? – спросил он заботливо.

Аврора не могла оторвать взгляда от его глаз. Ей было дурно от такой близости к нему. Разум кричал бежать со всех ног, но где-то в глубине сознания разгоралось совершенно невиданное доселе пламя. Его горячие красные языки нашептывали ей прижаться своим обнаженным телом к телу мужа.

И Рэндалл видел это. Читал это в ее глазах и катал на губах довольную усмешку. Наклонившись к ее уху, он жарко прошептал:

– Что, душа моя, думала переиграть меня в моей же игре? Осторожнее, а то я могу взять реванш. – Он провел губами по коже Авроры, и она не смогла сдержать тихий стон.

Она уже готова была коснуться рукой его груди, но Рэндалл отстранился.

– Ты еще такое дитя, Аврора, – покачав головой, сказал он. Отошел от нее на несколько шагов и начал вытирать влажные волосы.

Авроре вмиг стало холодно, будто она лишилась главного источника света и тепла в этой полутемной прохладной комнате. Почувствовав горький привкус досады, обиды и злости, она стремительно пронеслась мимо Рэндалла и выбежала из умывальни, хлопнув напоследок дверью так громко, что жалобно задрожали стекла.

Как только она переступила порог спальни, нервная дрожь пронзила все тело. На негнущихся ватных ногах прошла к гардеробному шкафу и, вытащив халат, закуталась в него поплотнее и легла на кровать. Она вся тряслась.

«Боже, что со мной происходит?» – отчаянно воззвала Аврора, прижимаясь губами к заледеневшим от нервов пальцам. Только сейчас до нее дошло, что это были те самые пальцы, которые касались пульсирующей вены на разгоряченной твердой плоти.

* * *

Дверь умывальной комнаты захлопнулась с оглушительным грохотом. Но даже он казался тихим шелестом весенней травы по сравнению с бушующим ревом крови в голове. Эта чертова девчонка сводила его с ума. С того самого вечера у камина рассудок Рэндалла помутился, и стоило ему остаться одному, как он медленно умирал. Умирал от безумного желания.

Он запустил пальцы во влажные волосы, и это движение мигом отозвалось в голове недавним воспоминанием.

Нежные, всегда прохладные пальцы массируют его голову, гладят волосы, касаются шеи.

– Черт!

Рэндалл почувствовал боль в паху от возбуждения. Чтобы как-то отвлечься, он с раздражением бросил полотенце на пол и залез в ванну с остывшей водой. Но это не могло усмирить жар в груди.

– Ненавижу, – яростно прошептал он и зажмурился, пытаясь прогнать наваждение.

Все дело в долгом воздержании. Последний раз он был близок с женщиной почти три месяца назад, перед самым отбытием на Север. Рэндалл пытался ухватиться за эту мысль как за спасительную соломинку.

Он не хотел, чтобы сегодня все так обернулось. Он просто в очередной раз хотел позлить ее, понаблюдать за реакцией. Рядом с ней Рэндалл чувствовал себя мальчишкой и забывал обо всех проблемах. Такая искренняя, милая, бойкая. Но кто знал, что эта чертова дикарка может быть настолько соблазнительной? Он до сих пор ощущал вкус ее губ на своих. А стоило закрыть глаза, и перед ним всплывал образ ее нагого влажного тела.

Капли воды стекают по ее молочной бархатистой коже, оставляя блестящую дорожку на покрывшейся нервными мурашками