– Анна Михайловна, а что со Стефаном? Почему он вас огорчает? – Ксения решила все разузнать у Домовихи.

– Так болеет он, детка, – у Анны задрожали губы. – А лечиться не хочет, и образ жизни ведет не очень здоровый. Вот и огорчает.

– Пьет, что ли? – догадалась Ксеша.

– Да, и это тоже, – махнула рукой Домовиха.

– А что с ним? – Ксения встревожилась не на шутку.

– Да разве ж он расскажет? Вижу только, худеет все, мрачнеет. Приедет ненадолго, и все в уединении картины свои пишет, побудет день, другой и снова уезжает, словно не может здесь находиться. Может, не по климату ему здесь?

– Странно…

Ксения пыталась понять, что с ним, но тревога за него не давала мыслить здраво.

– Так, может, у него семья в Польше? Вот он и торопится домой.

– Ой, что ты, Ксешенька. Какая семья? Мы бы знали. Нет, просто творческие люди, они такие… Вот у меня отец тоже был художником, такой же странный был… – Она вдруг замолчала. – Ой, да что я все о нас, о себе. Пойдем-ка, милая, я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким. А то все разъехались, даже готовить некому.

Они еще посидели, поговорили о разном, а потом Ксения вызвала такси и уехала, не дождавшись Матвея. Ей не хотелось целый час находиться с ним наедине. Ничего такого, просто, ей надо было побыть одной и подумать. Теперь она хотела увидеть Стефана еще больше.

***

Матвей позвонил через неделю. Он прекрасно понимал, зачем Ксеша хочет увидеться с братом. По глазам было видно, что она все еще любит его, и решил хоть как-то помочь ей. Она достойна быть счастливой, да и Стефан тоже. Может, Матвей искупит свою вину? Он ведь винил во всем себя. Из-за него они поссорились тогда.

Но что поделать, если он с первого взгляда полюбил эту девчонку? А недавно понял, что неравнодушен к ней до сих пор. И в этот раз, едва увидел ее, тут же захотелось послать всех к черту и броситься к ее ногам. Но, конечно, он не мог. Теперь он большой человек, глава корпорации, и семья для него – это статус. Да и она все еще любит Стефана, сомнений никаких.

Ксения готовила торт по спец заказу, когда зазвонил телефон. Она хоть и была директором, но все еще принимала заказы от старых клиентов и лично их выполняла. Это были свадебные торты, ее любимое дело, от которого она не могла отказаться.

Увидев, кто звонит, она все бросила и схватила трубку.

– Алло, Матвей?

– Ксеша, привет! Стефан прилетел вчера и остановился в нашей городской квартире. Я пришлю тебе адрес СМСкой.

– Спасибо! – дрожащим голосом проговорила Ксения.

Она тут же отодвинула торт и бросилась мыть руки. Торт подождет, ей нужно сделать одно важное дело, пока она не передумала.

***

Стефан стоял и смотрел на белый холст, стоящий на мольберте. Он закрашивал его уже в пятый раз. Не получаются у него больше живые картины! Нет в них жизни! Обычные, плоские картинки…

«Все правильно, – думал он. – Потому что я сам давно мертв».

Встал, в сердцах оттолкнул мольберт и бросил палитру. К черту все!

И тут прозвенел звонок в дверь.

Он нехотя направился к дверям. Открыл, собираясь накричать на непрошеного гостя, да так и застыл.

– Привет… Можно войти?

Перед ним, словно виденье, стояла самая прекрасная, самая желанная девушка и испуганно смотрела на него…

Стефан попятился и пробормотал:

– Нет, нет, только не это…

Ксения уже хотела сделать шаг вперед, но остановилась в замешательстве.

– Я не вовремя? – испуганно спросила она. Волнение было настолько сильным, что даже голос охрип. – Прости, я тебе помешала?

– Нет, что ты! – заверил он, но пройти не предложил.

Точно! Она ведь совсем не подумала о том, что он может быть не один.

В его глазах не было обычной надменности и высокомерия, как она ожидала, там был только страх. Чего он так испугался? Ксения потопталась на пороге и уж было хотела повернуться и уйти, но вдруг вспомнила, зачем она здесь.

– Мне надо поговорить с тобой. Это важно.

– Проходи, конечно, – вдруг опомнился он. – Что же ты стоишь? Заходи.

Он протянул руку, но тут же отдернул, будто от раскаленного предмета.

– Проходи в комнату, присаживайся.

"Только бы не сорваться!" – подумал он и отошел к окну, подальше от нее.

А она прошла и, присев в предложенное кресло, с беспокойством смотрела на него. Анна была права, осунулся, сильно похудел и выглядел болезненно. На впалых щеках небритость, волосы спутаны, а глаза… Такие родные, самые красивые на свете и всегда насмешливые! Сейчас они были очень печальными и потухшими. Его взгляд ничего не выражал, ни удивления, ни радости, он смотрел словно в пустоту.

Стефан смотрел на нее, сложив руки на груди, склонив слегка голову на бок, совсем, как раньше, и молчал.

Ксения прокашлялась, все еще испытывая неловкость и смущение, внутри все дрожало.

– Как поживаешь? – задала банальный вопрос.

– Нормально.

– У тебя все хорошо? – Она свела брови, кажется, он совсем не хочет общаться.

– Все хорошо.

Ксения ждала, что он спросит о том, как она нашла его, о ней самой, о ее жизни, но он все также стоял и молча наблюдал. Брови насуплены, взгляд отчужденный.

Она сглотнула слезы.

– Наверное, я все-таки не вовремя. Пойду я.

Ксения встала и хотела направиться к двери.

– Сядь. – Он сказал это тихо, но очень настойчиво.

Совсем, как раньше, снова подумалось ей.

Она послушно села.

– Ты сказала, у тебя что-то важное? Слушаю.

– Я… мне надо сказать тебе кое-что… – она вдруг снова встала, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, подошла и коснулась его плеча. – Я искала тебя…

А он в ту же секунду, потеряв голову, схватил ее в охапку и, зажмурившись, со всей силы прижал к себе.

– Боже, как давно я мечтал об этом, – прошептал он, целуя ее волосы.

Она подняла на него счастливые глаза:

– И я мечтала…

Он склонился и, не раздумывая, прижался к ее губам, потом снова посмотрел на нее.

– Я боюсь, что это виденье, и ты сейчас просто исчезнешь.

– Не исчезну, – тихонько засмеялась она.

Он снова поцеловал ее, трепетно, едва касаясь губ, чувствуя, еще чуть-чуть и сорвется, не выдержит. Ведь она так близко! И глаза, и губы…

– Погоди, я хотела сказать… – Ксения вдруг отстранилась.