К ланчу мое терпение было на пределе. Где эта Мэйси? Она говорила, что сегодня приступит к работе с утра. Может быть, я неверно вчера понял? Нет, я все понял правильно. Помню, как обрадовался возможности снова ее увидеть.

Она появилась только около двух. Ворвалась в офис в наряде, напоминавшем расцветкой радугу. Линда и остальные сразу столпились вокруг нее, как будто она отсутствовала многие месяцы, а не последние несколько дней, забрасывая ее вопросами. Она была как солнце, вдруг засиявшее над горизонтом, наполняя землю светом, жизнью и весельем.

Пока она всех по очереди обнимала, отвечала на вопросы, я заметил, что взгляд ее кого-то ищет. Нашел меня, и глаза засветились невысказанной нежностью.

И все, что я мог ей предложить в ответ, — была кривая ухмылка. Только после того, как персонал постепенно разошелся по местам, я наконец приблизился.

— Ты сказала, что придешь утром. — Я понял, что выдал себя, но она не обратила внимания на мое недовольство.

— О, Майкл! — Она все еще сияла улыбкой. — Я провела такое замечательное утро, просто не терпится рассказать тебе.

— Ты расскажешь ему потом.

Линда за плечи развернула меня к приемному кабинету.

— А сейчас доктора Эверетта ждут пациенты.

— Ладно.

Я обернулся и утонул в счастливой улыбке Мэйси. Наши глаза на мгновение встретились. Потом она взялась за кисти, а я пошел осматривать Теда Малкольма, пяти лет, который сломал ногу, упав с качелей. За месяц он умудрился сломать три гипсовых повязки, поставив своеобразный рекорд. Бедняга не хотел отставать от сверстников, которые бегали, плавали, загорали. Но он старался все это проделать прямо в гипсе, который от такого обращения периодически разрушался.

Мать была в отчаянии и беспокоилась по поводу заживления ноги.

— Привет, Люси, — поздоровался я, становясь на колени перед мальчиком.

Она ответила натянутой улыбкой.

— Слушай, Тед… — начал я.

— Да, доктор.

— Кажется, у нас проблемы.

Он смотрел в пол.

— Я не хочу носить гипс.

— Я бы тоже не хотел. Без него куда как удобнее, правда?

Он повесил голову на грудь.

— Вы на меня сердитесь? Мама тоже. — И он взглянул из-под ресниц на мать.

— Я не сержусь, — сказал я, — но, как я уже сказал, у нас возникают проблемы. Гипс, конечно, мешает. Тебе надо его немного украсить.

— Украсить?

Я встал и открыл дверь.

— Мэйси, можно тебя на минутку?

Она удивилась, но сразу пришла. Я объяснил ей ситуацию, и по мере того, как говорил, ее глаза разгорались.

— У меня есть решение, — объявила она.

— Правда? — спросил Тед.

— Сейчас вернусь.

И она принесла краски и кисти в кабинет. Я оставил их втроем и прошел в соседнюю комнату. Одного за другим принял трех пациентов, а когда вернулся, Мэйси заканчивала. Она изобразила на гипсе множество различного размера динозавриков, очень удачно разместив их по всему полю.

— Тебе нравится? — спросил я у Теда.

Он широко улыбался.

— Это круто.

— Удивишь своих друзей.

Он с готовностью кивнул.

— Я так и думал. Ты хочешь сохранить их?

Он опять утвердительно потряс головой.

— Прекрасно. Увидимся, когда будем снимать гипс.

И мы с ним ударили по рукам.

Мать Теда схватила меня за руку:

— Спасибо вам, доктор. Мэйси, и вам спасибо. Это просто произведение искусства. Вы не подпишете?

Мэйси на благодарность лишь отмахнулась, но взяла мою ручку и расписалась на гипсе. Она собрала краски и вернулась в коридор. Я был доволен результатом и хотел от себя тоже поблагодарить Мэйси. Но, когда вышел в коридор, ее там не оказалось.

— То есть как это ушла? — пораженный, допрашивал я Линду. — У нее назначена другая встреча?

— Она не сказала. — Линда, казалось, тоже была озадачена. — Мне кажется, что Мэйси часто так поступает.

— Уходит без объяснений? Но почему?

Впрочем, чему я удивлялся? Мэйси меня предупреждала, что теряет интерес, когда работа близится к завершению.

— Не думаю, что она сама знает. Хотя, может быть, и знает.

Последнее время Линда любила говорить загадками.

— И что это значит?

— Ты ей нравишься.

— И поэтому она меня избегает? — удивился я, хотя сам делал то же самое после того, как привез ее из госпиталя.

— Тебе надо спросить у нее самой, — посоветовала Линда.

— Спросить о чем? Почему она здесь, а через минуту исчезла?

Я был в отчаянии, не понимая и не оправдывая ее. Линда с симпатией потрепала меня по руке и под мои скрещенные на груди руки подсунула очередную карту.

— Поговори с ней, вам обоим станет легче.

Через час я попробовал позвонить ей домой. Она не отвечала. И через полчаса тоже. Закончив работу, я решил подъехать к ней домой и узнать, что происходит. Надеюсь, совет Линды поможет. Может быть, пригласить ее пообедать?

Подъезжая к дому Мэйси, я уже предвкушал вечер в ее обществе. Ханна права: когда Мэйси меня не злила, она заставляла меня улыбаться.

Я прошел через калитку, подошел к двери и позвонил. На подоконнике гостиной в окне появилась кошка. По-моему, это была Душка. Я вгляделся через стекло — на софе спали две другие, но Мэйси там не было.

— Ищете Мэйси?! — крикнул Харви от своего крыльца. Рядом стоял Сэмми, усиленно махая хвостом. — Если вы еще настолько тупой, что не поняли, — ее нет дома.

— А где она? — проглотил я оскорбление.

Он сделал вид, что не слышал.

— Я все думал, придете вы или нет, — продолжал он недовольным скрипучим голосом. — Если бы я был лет на двадцать моложе, я бы засветил вам как следует.

Я стал приближаться.

— Ладно. На сорок лет моложе, — сдался он. — Что вы ей сказали? Я еще никогда не видел ее такой расстроенной, с тех пор как умерла ее бабушка.

Я не собирался откровенничать с этим старым грубияном.

— Ничего я ей не сказал.

— Если вы еще не поняли, молодой человек, Мэйси — особенная. Мне непонятно, что она в вас нашла, хотя не понимаю и того, зачем она хлопочет вокруг меня.

— Она сказала, когда вернется? — Я не собирался обсуждать его теории, мне надо было узнать, почему она расстроилась.

Он покачал головой:

— Не хотите зайти в дом, выпить пива?