И когда Эдмунд сказал, что не знает ее, Елена начала проводить собственное расследование. Она задала вопрос в гостинице, где останавливались многие из приехавших на похороны. Узнала фамилию Хирш и, как и в этот раз, не остановилась, пока не узнала правды, которую не смогла вынести.

— Ну и что в этом, собственно, такого невыносимого? — спрашивает Эдмунд. — Мы можем и дальше жить вместе. Никто ничего не будет знать. Я удалил страницы из фотоальбома, убрал фамилию Хирш. Все эти несчастья произошли еще до нашего рождения. Теперь мы вместе, и все будет в порядке, Елена!

— Никогда, — шепчет Елена и останавливается, уже зайдя в свою спальню.

Там она стоит и рассматривает свою одежду.

— Я сожалею, что причиняю вам беспокойство…

Каролина стоит в дверях. Елена совершенно не слышала, как она вошла.

— Полиция здесь.

— Полиция? — переспрашивает пораженный Эдмунд.

За спиной у Каролины появляются двое полицейских в форме.

— Что-то случилось с детьми? — задает вопрос Елена.

— Нет, — отвечает старший.

— Тогда в чем дело?

— Кто здесь Елена Сёдерберг? — вступает в разговор младший.

Елена делает шаг вперед. Первой мыслью, пришедшей ей в голову, была: что-то случилось с Йоахимом.

— Повторяю вопрос, — снова говорит младший полицейский. — Вы Елена Сёдерберг?

— Вы же прекрасно знаете, черт побери, кто здесь моя жена! — рассерженно отвечает ему Эдмунд.

— Мы обязаны это спросить, — берет на себя инициативу старший.

— Кто вас обязал спрашивать?

— Полицейское управление предварительного следствия. Фру Сёдерберг, вы арестованы.

Эдмунд стремительно делает шаг к полицейскому:

— Арестована? За что?

— За убийство Луизы Андерсен.

Арест кажется Елене освобождением. Подальше от Эдмунда, от этой ужасной правды, от прессы, которая стоит перед полицейским участком в Орхусе и ждет, когда ее можно будет сфотографировать. Сколько они еще будут снимать ее в наручниках, прежде чем оставят в покое?

Елена осматривается в маленькой камере. Голые стены, слишком много освещения. Она слышит, как они идут по коридору. Снова идут за ней, будут задавать множество вопросов, от которых ей уже тошно. Она ведь уже сказала, что виновна. Ей все равно, пусть ее запрут в камере и выбросят ключ. Как долго она уже здесь? Два дня, что ли? Она точно не знает. Большую часть этого времени она проспала. Проспала? Нет, она ушла из реальности, просто погрузилась в свои мысли. Если бы она могла остановить биение своего сердца, она бы это сделала.

Эдмунд попытался добиться встречи с ней, когда ее доставили на предварительный допрос — после того, как полиция получила результаты анализа крови. Но Елена отказалась от встречи с ним, отвергла предложение защиты адвокатов компании «Сёдерберг».

Она не очень-то слушала, о чем говорили полицейские в управлении предварительного следствия и судья. Она лишь поняла, что был найден труп Луизы Андерсен. Полиция все еще ожидала окончательной идентификации по отпечаткам зубов Луизы, но они были на девяносто девять процентов уверены. И немалое значение в их уверенности сыграл медальон, найденный на шее мертвого тела, с детской фотографией Луизы.

Для полиции было важно взять Елену под арест как можно скорее. Елена присвоила себе имя Луизы, документы, подтверждающие ее личность. Все это делало ее главной подозреваемой, и так как семья Сёдерберг имела достаточно средств и возможностей воздействовать на следствие, для прокурора было крайне важно упрятать ее за решетку на время расследования. Полиция также обыскала дом — Елена так и не поняла для чего.

Дверь открывается.

— Следуйте за мной, — приказывает полицейский и берет ее за руку.

Другой полицейский ждет за дверью.

Елена подчиняется. У нее больше нет сил сопротивляться. И теперь с ней можно делать все что угодно, можно позволить тем, у кого есть сила, решать ее судьбу.

Ее вполне устраивают эти руки, которые ее ведут. Сейчас это руки закона, которые поведут ее из здания суда в тюрьму. Потом, когда она состарится, ее примут руки сиделки, и они будут водить ее от кровати к ванной и обратно. В конце концов чьи-то руки положат ее в гроб. И вот тогда она станет свободной.

Пока она идет по коридору, она думает о себе, об Эдмунде и о Каролине, о детях. Обо всем, что произошло, об этой ужасной правде, которую она узнала только сейчас. Не это ли стало причиной утраты памяти? Вероятнее всего, подсознание пыталось защитить ее от ужасного факта: она родила своих детей от собственного брата.

— Прошу садиться, фру Сёдерберг.

Елена усаживается, напротив нее располагается полицейский. На нем костюм такого же серого цвета, как и его усы.

— Мы можем перейти на ты?

Елена пожимает плечами. Странный вопрос. На данный момент форма общения с ним интересует ее меньше всего.

— Елена, меня зовут Грегерс Сперлинг, — устало сообщает он ей. — Ты же отказалась от адвоката?

— Да.

Грегерс оценивающе смотрит на нее, барабаня при этом пальцами по столу, и эти звуки отдаются эхом от голых стен помещения. Елена ничего не говорит, а лишь тупо следит за движениями его пальцев. Полицейский наклоняется над столом так, что между их лицами остается лишь несколько сантиметров:

— Ты говоришь, что убила ее… Расскажи мне о себе и Луизе. Где ты с ней встретилась? Какие у вас были взаимоотношения? За что ты ее убила? Как ты появилась с ее сумкой и личными вещами на Борнхольме?

Елена задумывается. Напрягает память. В ее голове кое-что всплывает. Запах. Вроде пахло ванилью?

— Луиза пользовалась духами со сладким запахом.

Да, она вспоминает это. Неужели она ее помнит? Елена медлит. Ну да. Она помнит Луизу. Она знала Луизу. Она вспоминает ее хриплый голос, ее смех.

— Я там жила, в том месте, — медленно говорит она, колеблясь.

Елена вспоминает запах. Все остальное там имело затхлый запах. Ей стало холодно, и она подползла ближе к Луизе: та позволила Елене залезть к ней под одеяло.

— Она взяла мои деньги, — говорит Елена каким-то чужим, отстраненным голосом. — У меня были только эти деньги, и они мне действительно были нужны. Но она их у меня украла. Она называла меня изнеженной барышней из высшего общества…

Елена ошеломленно останавливается. Откуда у нее берутся слова? Она все это выдумывает или это все реальные воспоминания? Она и сама не знает. Она знает лишь то, что ее милые невинные дети появились в результате кровосмешения. Что ее брак, ее жизнь с мужем основываются на лжи и недомолвках.

И она вспоминает, как она мерзла с Луизой. Пропавшие деньги. Те, которые Луиза украла и которые должны были обеспечить ее бегство оттуда. Бегство с детьми? Так ли это было? Да, она искала способ забрать своих детей, защитить их, начать новую жизнь в том месте, где их никто не знает.