— А вот пуговица на штанах… но ты помалкивай, ладно? А я немного отдохну и пойду за водой.

— Ага, — успокоился Кес и принялся за работу, пить ему с каждой минутой хотелось все сильнее.

Почти так же как есть, но голод давно стал тянущим и привычным, как боль в вывернутой ноге, не дающей мальчишке бегать, как раньше.

Шорох осыпающихся камней и песка, донесшийся со стороны разбитой клети, заставил их мгновенно смолкнуть и замереть пойманными зверьками, затем Кес оставил свои попытки развязать очередного пленника, на сей раз повариху, и ползком вернулся к Тарену. Прижался к его спине дрожащим загнанным зверьком и заскулил тихо, но пронзительно, как зимний ветер в разбитых окнах пустого дома.

— Кес, — тихо выдохнул Тарен, прикинул, сколько осталось сил, и отказался от мелькнувшей было мысли усыпить мальчишку. Протянул непослушную руку, привлекая ребенка к себе под бок, и успокаивающе погладил по выступающим острым позвонкам: — Может, это наемники? Ты помнишь об уговоре?

Песок посыпался в шахту еще раз, и еще, потом начали падать куски досок и камни, видимо, наверху рухнула давно покосившаяся стена. Затем сквозь далекий стук отбрасываемых кем-то досок и камней донеслись короткие и четкие команды, но не они успокоили искусника, а звучавшая в голосах неведомых спасателей тревога. Хотя это вполне могли быть люди Корди, но в этот раз искусник не собирался с ними воевать.

Никакая свобода не стоит жизни шести молоденьких женщин и двоих мальчишек.

Однако не думать, как действовать дальше, если это не чудо и невозможный счастливый случай привел сюда вовсе не наемников и свободных искусников, все же не мог, слишком глубоко въелись в душу недоверие и почти звериная бдительность.

Над старинной клетью, валявшейся горой неопрятных обломков, метнулся светлый лучик, свернулся в округлое пятно света и начал быстро приближаться, и Тарен замер, не зная, как поступить. Молча отдаться во власть случая или закричать, чтобы немедленно погасили фонарь.

И не успел ни того, ни другого. Опустившийся почти на обломки свет оказался округлым, радужно переливающимся облачком, бесшумно плывущим под потолком. Оно медленно приблизилось к рабам, валявшимся на кусках пыльного малахита, и зависло на высоте человеческого роста, озаряя неярким свечением невеселую картину.

— Эт-то что? — Кес крепче вжался в бок искусника, и тот с нарочитой бодростью пояснил:

— Свет. Бывают такие амулеты.

Объяснять деревенскому мальчишке разницу между артефактами и обычными амулетами Тарен не собирался, напряженно вглядываясь в ту сторону, где зависло над обломками клети второе такое же облачко. А затем сверху спустился наскоро связанный из нескольких досок щит, и на нем три или четыре человека. В руках они держали какие-то доски и веревки, и едва люлька остановилась, ловко и быстро перебросили через завал узкий мостик. И первым по нему уверенно, как ярмарочный канатоходец, скользнул мужчина в нелепо алых штанах.

Но не бросился к рабам, как сделал бы сам Тарен, а сначала с невообразимой скоростью ловко откинул в сторону несколько острых обломков и привязал за опоры пару веревок. И лишь после этого сделал спутникам до боли знакомый искуснику жест.

По мостку тотчас проворно пронеслась тонкая мальчишечья фигурка с растрепанными светлыми волосами и стремительно помчалась к Тарену:

— Папа!

— Ален? Откуда? — неверяще выдохнул искусник, и тотчас горло перехватил тугой комок тревоги и радости.

А в следующий миг искусник оказался в плену худых, но неожиданно сильных мальчишеских рук.

— Папа… — всхлипнул ему в ухо такой знакомый голос сына и сразу предупредил: — Поговорим позже.

Затем Ленс оглянулся на своего спутника и деловито добавил:

— Я их усыпил.

— Правильно, — одобрил обладатель красных штанов. — Сейчас напою их зельем и развяжу. Тарен, ты выпей первым. А что у тебя с пальцами?

— Откуда… — Почти выхватив дрожащими, изуродованными руками кружку, Тарен жадно проглотил кисловатое питье и за эти секунды сам догадался откуда. — Главарь признался?

— Не успел… и больше ничего уже не скажет, — спокойно сообщил незнакомец. — Кстати, я Юдган.

— Что? — ошеломленно вытаращился Тарен, бережно прижимая к себе счастливо сопящего сына.

— Сейчас рабов отправим, и все объясню. — Клоун оглянулся на подходящих от шахтного ствола людей, мягко окликнул кого-то: — Дайг, попроси стул, ему нужно немного прийти в себя. Забирайте пока женщин и детей, я дал им зелья и усыпил. Травницам скажешь, пусть нас не ждут, мы его на лошади потихоньку довезем.

— Сейчас будет, — покладисто кивнул наемник в потрепанной одежде и помчался к люльке, на которой уже поднимали наверх первых рабов.

А через минуту вернулся со складным полотняным стулом и помог клоуну усадить Тарена, попутно окинув внимательным взором покрытые синяками и шрамами руки раба. Приветливо улыбнулся в ответ на его встревоженный взгляд, подхватил Кеса и понес к шахте.

— Он наш друг, — тихо сообщил отцу вставший за спинкой стула Ленс и крепче обнял костлявые плечи. — Тут все свои. А дед теперь — мой учитель. Но он не старый.

— Только это секрет, — предупредил клоун, уселся прямо у стены и достал из кармана свирель. — Сейчас будет фокус.

Подул в украшенную камнями и знаками дудочку, и облака тотчас пришли в движение, поплыли к Тарену, медленно вращаясь и переливаясь тремя цветами.

— Юдган, мы закончили, — негромко окликнул от люльки Дайг и замер в ожидании ответа.

— Поднимайся, мне нужно еще минут десять, — откликнулся тот и снова подул в дудку.

— Я всегда думал, что Юдган — это миф, шутка мастеров Восточной долины, — негромко произнес Тарен и оглянулся на прильнувшего к плечу сына, страшась задать вопрос, волновавший его сильнее всего.

— А он и был мифом, — непонятно почему засмеялся клоун. — Пока не появилась Лил.

— А при чем тут… — снова встревожился Тарен и прозевал момент, когда облачко зависло прямо над его головой.

Спохватился, лишь заметив надо лбом бледное свечение.

— Не волнуйся, — успокаивающе погладил плечи отца Ленс. — Это защита. Очень сильная, дед всех наших защитил. И Лил тоже.

— Ничего не понимаю… — пробормотал Тарен, внимательно приглядываясь к отношениям сына с его неизвестно откуда взявшимся учителем. — А где она?

— Жива и невредима, вместе с матерью живет в тепле и сытости, мы все расскажем тебе подробно. — Подтянув поближе второе облачко, Инквар мягко и добродушно смотрел в глаза Тарена. — Но на это потребуется не один час, слишком многое произошло, пока ты искал путь в Восточную долину. Ты только не расстраивайся… но там ничего нет. Заставы караулят пустое место, мечту искусников о собственном городе. Пока нас еще слишком мало, чтобы его строить, да и нельзя оставить без помощи травниц, наемников и слабых одаренных. А теперь нам пора отсюда уходить. Главарь самой крупной банды, Фужинт, заставил своего искусника сделать зелье бешенства, сейчас мы купаем и переодеваем всех, кто сдался. И нам после этой вылазки придется пройти эту процедуру, зелье очень мерзкое.