– Я не могу, – тихо отвечает он.

– Даже ради спасения жизни своего принца и лучшего друга? – уже спокойнее уточняю я.

Марк отрывает взгляд от оружия и смотрит мне в глаза.

– Даже ради него, особенно зная, что твоя смерть убьёт его ничуть не меньше.

Я с удивлением отступаю на шаг назад и убираю оружие.

– Я не слепой, – вяло улыбается он. – Я прекрасно вижу, что он к тебе чувству…

– Можешь не переживать об этом, – перебиваю я. – Он меня ненавидит. Александр сказал мне это сам, прямо в лицо чуть больше часа назад. Поэтому ты можешь отпустить меня, Марк.

Мужчина хмурится и, кажется, не верит ни единому моему слову.

– Я не могу! – упрямо повторяет он, хватая меня за локоть, когда я вновь делаю шаг к своей лошади.

Резко дёргаю руку, пытаясь вырваться из хватки мужчины, но он держит крепко, не пускает.

– Проклятье, Марк! Я не хочу, но буду драться с тобой, если это будет нужно, чтобы спасти жизнь Александра! – в отчаянии злюсь я, хватая молодого мужчину за ткань кафтана на груди.

Марк оторопело раскрывает рот, его глаза бегают по моему лицу, когда он ищет что-то. Не знаю, что он находит, но его пальцы ослабляют хватку, а потом он отпускает. Я повторяю за ним, отпуская его одежду.

– Хорошо, я поняла. Тебя ударить лопатой по голове или кулак сойдёт? Притворишься, что пытался меня остановить, – я стараюсь выдавить улыбку, чтобы снять напряжение между нами, не хочу уходить, будучи в ссоре с одним из новых друзей.

Медленно уголки его губ растягиваются в улыбке, слишком грустной, но всё же улыбке.

– Готов поспорить, ты ждала подходящего момента, чтобы врезать мне.

Я улыбаюсь увереннее, и пока он не успел ничего сделать, обнимаю его за шею, прощаясь. Он делает то же самое, обхватывая меня руками, но быстро опускает.

– Хорошо, кулака будет достаточ…

Марк не успевает закончить, как я со всей силы бью его в лицо. Лучше неожиданно, чем ждать боли. Он отходит на пару шагов, с удивлением вытирает кровь с разбитой губы.

– Почему сразу по лицу?!

– Этого хватит? – спокойно спрашиваю я.

– Нет, – кисло добавляет он, и я сразу бью его кулаком в живот, чтобы он согнулся, поворачиваюсь и добавляю удар в лицо локтем.

Марк падает и мне немного стыдно, но мужчина быстро поднимается на ноги и разочарованно качает головой, пальцами проверяя, что на лице всё цело.

– Богиня! Мне тебя лошадью лягнуть, чтобы ты вырубился? – выдыхаю я.

– Спасибо, обойдусь!

Он так резко поднимает руки вверх и отшатывается подальше, что я смеюсь.

– Защити его, Марк, – я возвращаюсь к серьёзному разговору. – Его и всех остальных, присмотри за ними. И за собой тоже приглядывай, – он вскидывает на меня удивлённый взгляд, когда я забираюсь в седло. – А то как ты будешь на моей могиле плакать, если сам завтра умрёшь?

– Тогда нам и нет смысла прощаться, встретимся там, – без капли страха растягивает он губы в самодовольной улыбке. – Познакомишь со своей богиней, когда встретимся на той стороне?

Я фыркаю в ответ.

– Если не научишься шутить лучше, то я сделаю вид, что с тобой незнакома.

Марк кивает и сам шлёпает Вьюгу по крупу, посылая галопом. Я знаю, что он боится передумать, и подгоняю свою лошадь, направляясь в сторону пограничного леса.

Чем светлее становится небо, тем больше я чувствую тяжесть в груди и приближающуюся погоню. Но пока не понимаю, что или кто именно гонится за мной. Там и ненависть Александра, разочарование Северина и боль Анны, ощущение войны, само время и даже солнечные лучи, что скользят по снегу, пытаясь дотянуться до копыт моей лошади. Оранжевый свет окрашивает весь мир в поразительно тёплые краски, отражается от снега, сверкает и блестит, я почти слепну от его отражения в ручьях, когда Вьюга проносится мимо.

Морозный воздух щиплет нос и обжигает щёки, и с каждым выдохом вырывается густое облачко пара. В это утро, с его нетронутым снегом, журчанием прозрачных рек и ярким солнцем, всё кажется таким свежим, что я пытаюсь дышать тише, чтобы не разрушать идиллию нового дня.

Вьюга, чувствуя мою тревогу, всё быстрее рвётся вперёд, не обращая внимания на морозный воздух и свежевыпавший снег. Я скачу без остановок, зная, что от небольшого промедления всё может пойти прахом, мрачно усмехаюсь тому, как повернулась моя жизнь. Ещё недавно, сломя голову я неслась из Аракена, пытаясь сбежать от тамошнего короля, а теперь бегу от принца Серата в обратную сторону.

Я добираюсь до полосы леса, когда оранжевое солнце больше чем наполовину показывается из-за горизонта. Делаю небольшой привал, давая Вьюге передохнуть. Даже этот короткий отдых наполняет сознание мыслями, что Александр наверняка уже проснулся в ярости, вспоминая, что я сделала с ним. Возможно, Анна и Северин тоже уже всё знают. Отдал ли Кристиан им письма или решил повременить до тех пор, пока Александр не почувствует мою смерть? Я только надеюсь, что к нему вернётся достаточно сил. Даже если мне удастся разобраться с Даниилом раньше, чем его войска выступят, то боя всё равно не избежать. Капитаны и солдаты Аракена вначале будут либо нападать, либо защищаться, и кровь всё равно прольётся.

Вновь сажусь в седло и двигаюсь по лесу так быстро, как могу, останавливаясь только когда это необходимо для отдыха лошади. Через два часа я пересекаю границу. Не даю себе ни секунды, чтобы задуматься о том сумасшествии, что творю. Солнце поднимается достаточно высоко, но до полудня ещё не меньше трёх часов. А я из леса выйду уже через час.

Когда я начинаю замечать изменения в окружающих деревьях и чувствую, что скоро покину Бесконечный лес, то останавливаю лошадь. Спускаюсь на землю, разворачиваю Вьюгу и прощаюсь с ней. Благодарю её за наше время вместе, ведь она меня ни разу не подвела. Глажу животное по белоснежной шее и бью по крупу, отправляя её домой, уверенная, что она найдёт дорогу в Долкор. Там было тепло и её вкусно кормили, Александр о ней позаботится.