бы так же хорошо, как и я, то сразу согласился с этим. Кто ее не знает, всем советую заглянуть сперва в ее глаза, и все станет ясно. Они всегда блестят… блестят счастьем и радостью, словно драгоценные камни,

… два бриллианта, три карата

Около нее я стою, разинув рот, ребята!

Глазки у нее: две тарелки, три кастрюли

И вообще она — вся в натуре, вся в натуре!

Вообще-то я стоял, разинув рот и смотрел на нее только единожды, когда только-только побелили потолок ее гримерной и часть побелки осыпалась ей на голову. Вскоре она выглядела так, будто на нее высыпали мешок муки. Когда же Оля подошла к зеркалу, крику было… Лучше и не рассказывать. Что вспоминать не очень удавшееся прошлое, а как его не помянуть, когда оно само в голову просится? Вот, к примеру, был еще такой случай, с той же самой Подчечуйкиной…

Это произошло тогда, когда я охотился на «Барабашек» и даже не представлял, что смогу найти. В один прекрасный день, перед репетицией, когда артисты только-только собрались, а мне посчастливилось прийти первым, я невольно стал свидетелем того, как Иннокентий мастер на всякие разные выдумки и шутки, оставил перед дверью Оли небольшую, красиво перевязанную коробочку с неизвестным содержимым. Мне стало любопытно, что он мог ей подсунуть, и я остался на месте, делая вид, как будто кого-то жду. Наконец, появилась главная героиня, подняла коробочку, и на ее лице засияла улыбка. «Поклонники!» — наверняка подумала она. Девочка стояла боком, и мне было прекрасно видно, что происходило дальше. А дальше было вот что: она поспешила развязать ленточки, не решаясь даже зайти в свою гримерную, так как любопытство, всегда, превыше всего. Иногда даже все совершенно забываешь из-за какого-то обыкновенного любопытства, которое даже может перебороть страх. Она открыла коробочку и…

Я смехом чуть не выдал свое присутствие. Что там за система «Ниппель» была, я не знаю, но скажу точно — явно нашего производства. Сейчас попробую Вам объяснить, что к чему! Значит, когда Оля открыла коробку, там сработал какой-то скрытый механизм, что-то вроде катапульты, и в девочку полетела какая-то желтовато-прозрачная субстанция. Она попала ей чуть выше лба и стала медленно стекать по щекам, носу, подбородку и капать на пол. Я изо всех сил напряг зрение и… Бог ты мой! Ведь это самое настоящее куриное яйцо, поданное «фанатами» в знак поклонения. Ай да Кеша, ай да шутник! Всегда найдет повод посмеяться и развеселить других.

До сих пор не забуду ее реакцию, когда все это прилипло к ее лбу. Подчечуйкина в испуге, отпрыгнула в сторону, выронила из рук злополучную коробку и как закричит: «А-а-а!» Я думал мне суждено оглохнуть на месте, но, к счастью, все обошлось.

Где-то в конце коридора я услышал радостный смех и удаляющееся посвистывание, но как раз в этот момент меня обнаружили, и угадайте, кто?.. Правильно, будь она не ладна!

— А что это ты здесь делаешь? — спросила, как будто появившаяся из-под земли Вероника.

Я нагнулся и…

— Да вот, десять рублей потерял!

Затем резко развернулся и постарался как можно скорей уйти от этого невезучего места.

Таких забавных происшествий я мог бы вспомнить сотню, а то и больше, но, извините, нет времени их описывать. Так что можете считать это небольшим отступлением от прошлой жизни участников циркового коллектива. Но не расстраивайтесь, по мере возможности я буду сообщать вам весьма интересные факты обо всех, с кем тогда удалось познакомиться.

А теперь вернемся все же к настоящему!

Оля сидела около манежа и усердно укладывала свои вещи в собственный чемодан, который она должна была хранить и следить за тем, чтобы никто посторонний его не трогал. Так поступали и все остальные, ведь кто же за них будет все раскладывать по местам? Это в старину, как рассказывала Конарейкина, когда еще цирк располагался в здании областного дворца культуры, все за всех упаковывали руководители, но времена с поразительной скоростью меняются, и теперь уже все по-другому. Коллектив большой, и они все должны делать сами и не надеяться на других. Ну а если кто что и забыл, то, как говорила Любовь Васильевна; «Это уже их проблемы! Забыли — выступать не будут!» Все просто до безумия. Так что перед каждым представлением все проверялось по несколько раз, ведь никто не хотел, чтобы его не допустили до выступления.

Мы перешагнули через барьер и оказались на манеже. Кеша сразу же отправился в свою комнату за собранным еще вчера чемоданом, ну а я остался и присел на барьер, поджидая руководителей. Зачем я опять приходил? Все мои атрибуты для фокусов находились дома и за ними все равно придется возвращаться, но коробки коробками, а самое главное что? Костюм! Встречают-то по чему? Не по прическе, не по наческе, не по рукам-ногам и так далее, а «встречают по одежке»! Костюм. Без него нельзя выйти никуда! Да и никто без него не выпустит ни на манеж, ни на сцену.

— Игнат! Ты как раз вовремя, — сказала появившаяся из-за кулис руководитель. — Тебе нужно взять два костюма: для фокусов и жонглеров! Надеюсь, в них ты еще влезешь!

Она подошла ближе и осмотрела меня.

— Не растолстел же, в самом деле, за каких-то полгода, хотя с другие люди и за месяц килограмм двадцать набирают, но ты, я вижу, как был не особо крупных габаритов, так таким и остался.

Каким ты был, таким ты и остался,

Худой пацан, как кустик под окном.

Каким ты был, таким ты и остался,

Поменьше б бегал ты за сном!

Хотя, с другой стороны, когда спишь, то не хочется есть, но сегодня аналогичную ситуацию переживает Вероника.

Наконец, долгожданное чудо свершилось, и в шатре появилась Вероника. На ней был черный свитер в красный горошек, какая-то тряпка-повязка, как у рабочей колхозницы, синие джинсы, ну и супермоднявые «ботинки» с платформой сантиметров двадцать!

— Ну ты спишь! — сказал я проходящей мимо девочке, но та даже не повернулась в мою сторону.

Следом за ней появилась и Микробная. Я, конечно же, видел ее до этого два-три раза, но теперь она меня поразила до безумия. На голове красовалась красная бейсболка; черная легкая куртка, купленная, по всей вероятности, совсем недавно, была расстегнута, и под ней виднелась желтая футболка с нарисованной на ней какой-то девчонкой с двумя длинными косичками и с большими глазами, больше похожими на блюдца.

Ждать больше было некого, и мы, погрузив все вещи и заняв наиболее удобные