вдруг страшно захотелось научиться жонглировать, и уже через неделю я прекрасно кидал три батарейки, специально купленные для этого дела. Вскоре мне посчастливилось научиться кидать ножи и другие предметы столового обихода (ложки, вилки, чашки…). Теперь оставалась последняя и самая главная задача — показать свое мастерство Любови Васильевне. Не скажу, что меня сильно удивил тот факт, когда потребовалась всего неделя для того, чтобы овладеть жанром жонглирования. Как Вы помните, однажды в Вязьме мне уже приходилось кидать мячи с сидящей на плечах Конарейкиной, так что еще чуть-чуть тренировки и все пошло просто блестяще. Совсем другое дело — обкидать других жонглеров, превзойти их в мастерстве и исполнении.

Выйти из дома мне удалось только в двадцать минут шестого, на приготовление еды, знаете ли, слишком много времени потратил. Пока одно сделаешь, пока другое — сущий кошмар! Меня огорчило то обстоятельство, что я не встретил ни Веронику, ни ее братца. По опыту я знал, что Вероника — одна-единственная из коллектива, кто приходил раньше всех остальных, иногда даже раньше руководителей. Это была самая ответственная девочка, хотя простуда или другие заболевания к ней так и липли. Ну, скажите Вы мне, она что, медом намазана, раз ее так любят все эти вирусы гриппа и простуды.

Болеть или не болеть? Вот в чем вопрос…

Как вспомню тот день, когда мы стояли около этого подъезда, кажется, будто и не проходило полгода, и не сменяла зиму весна, и все оставалось на своих местах. Но время неумолимо двигалось, и никто не в силах его остановить.

Пройдя мимо дома, я направился к остановке. Как назло, с января сняли самый мой любимый трамвай, который по стечению случайных обстоятельств, пропускал пару остановок. Видимо это и вызвало недовольство граждан, хотя лично я, если меня спросили бы, утверждал бы обратное. Выйдя в центре, я вспомнил самую короткую дорогу до шатра и пошел, представляя, что будет там минут через десять.

Весной город казался не таким красивым, как зимой. Чего-то явно не хватало. Снега? Может быть. Под собой он прятал многое. Все те недостатки, которые сейчас всплыли наружу, совсем недавно были скрыты. Как всегда, впечатляли наши дороги. По ним так лихо не погоняешь, как в американских фильмах. Еще ладно главные, но те, которые проходили между домами, так называемые дворовые дороги, вообще не поддавались описанию. Если какая-либо машина застревала в яме, назад оттуда без посторонней помощи не выбиралась. Однако не будем сегодня говорить только о побитых автомобилях, нужно смотреть на все с лучшей стороны, но не забывать и обо всем остальном.

Снег растаял давно, с полтора месяца назад, но постоянные и изнурительные дожди все время напоминали о том, что май — это еще не лето, но уже значительно близко к нему. Листья на деревьях набрали силу, и теперь никакой сильный ветер не смог оторвать их, гнать куда-то по дороге, чтобы те сгнили где-нибудь в подворотне.

«Все-таки странная какая-то погода, — подумал я. — Вроде солнце светит и одновременно дождик капает. Что творится?»

Подойдя к закрытой кассе, я осмотрел ее. В этой маленькой конуре практически ничего не изменилось. Ну, разве что разукрасили ее в более подобающий для цирка цвет. Я обошел ее. Точно! Она была передвинута на три метра вперед. Да-а-а, старые привычки не исчезают.

Охрана, бродящая около забора, поменялась. Интересно, как они себя ведут? «Может для дополнительной бодрости тряхануть их током, а то вдруг решат слинять куда-нибудь?» Прошмыгнув за пределы ворот в тот самый момент, когда они отвернулись, я подошел к шатру и заглянул внутрь. Весь манеж был заполнен девчонками и мальчишками. По большей части здесь присутствовали девочки, но и мальчики были, хотя и в ограниченном количестве (всего девять).

Взглядом я отыскал Евгению Фоменкову. Да и как ее можно было не заметить? Гимнастки на трапециях всегда привлекают к себе внимание. А она совершенно не изменилась: все то же юное лицо, на котором теперь всегда присутствовала улыбка, все та же одежда и практически все те же трюки, разве что улучшилось их исполнение, а это самое главное у артистов цирка.

Пройдя немного вперед, я увидел Светлану Тужуркину, одиноко сидящую на бортике манежа. В руках она держала три кольца, но бросать ими, по всей вероятности, и не намеревалась. Она пребывала в глубочайшей задумчивости. Видимо, как раз в этот момент ее застала врасплох какая-то гениальная идея. Я улыбнулся. Такая маленькая, а уже проблемы решает… Как всегда, в середине манежа находилась Анастасия Корабовкина. Она привыкла быть в центре внимания, и от этого уже никуда не деться, хотя может ей полезней было бы сместиться куда-нибудь к краю? Почти рядом с ней находилась все такая же веселая Подчечуйкина, которая улыбалась во весь рот и при этом еще жонглировала, не забывая разговаривать с Вероникой Колошиной. Не скажу, что они были самыми лучшими подругами, но в отличие от Тужуркиной, общались часто. Ведь как же в цирке без этого? У нас только одна Света сидела где-то в «кустах», и казалась какой-то обиженной, брошенной и… Вот так посмотришь на нее, и так жалко станет, просто уши зачешутся!

Закрыв за собой дверь, я стал приближаться к манежу. Первым меня заметил Иннокентий.

— Игнат вернулся! — крикнув он, откладывая в сторону реквизит.

Все как по команде прекратили репетицию и уставились на меня. Я им что, монумент? Может, работа какого-нибудь шестиклассника по дерево-прикладному искусству? Зачем столько внимания? Я почти покраснел. За мной наблюдали все, даже Фоменкова не удержалась и на долю секунды посмотрела на меня, но и этого было достаточно. Что тут началось!

Что самое главное у воздушных гимнастов? Сосредоточенность и полный контроль над своими действиями. В данный момент Женя отвлеклась и сделала непоправимую ошибку. Из-за этой неосторожности ее рука соскользнула с трапеции и девочка, перемахнув через страховочную сеть, полетела прямо на меня. Сделав сальто в воздухе, она врезалась, и мы полетели на паркетный пол. Не скажу, что для меня это было самое мягкое падение, но Женя пребывала на девятом небе от счастья. Это же надо так умудриться сорваться и почти ничего не повредить! Во всяком случае, она чувствовала себя лучше, чем я.

— Я тебе что, батут? Поднимайся живее, а то так и задавить можно!

Девочка поднялась легко и быстро. У меня же чертовски ныла спина, да и в голове шумело как после похмелья. Помассировав шею, я сел в одно из пустующих кресел и произнес:

— Хорошо же вы встречаете друзей!