Но почему тогда её вещи всё ещё здесь?

Вожатый не ответил на мои вопросы и отправил в домик отдыхать.

Я немного поспала, но потом проснулась, услышав снаружи грохот. Потом были крики и визги, потом крики смолкли, и теперь я слышу только стоны. Такие громкие. И ещё я слышу, как что-то волочат по земле.

Может быть, это мешки с песком. Но нам объясняли, что нужно присесть, взвалить их себе на плечи и нести.

Темнеет – получается, я проспала обед. Почему никто за мной не пришёл? Я съела последнюю порцию сыра из баллончика и один из двух оставшихся шоколадных батончиков. Я боюсь выходить.

Пожалуйста, пришлите ещё еды, но лучше просто приезжайте и заберите меня. Мне тут совсем не нравится.

Люблю вас,

Дорогие папа и Нора!

Когда я проснулась утром, в домике было пусто. Никто не пришёл ночевать. Даже Аланья.

Больше никто не стонет, солнце встало, но я всё ещё боюсь выходить на улицу. Я никого не слышу и не вижу никого из окон – хотя из окон вообще трудно что-то увидеть, вокруг домика со всех сторон растут деревья.

Я съела на завтрак последний батончик, но нашла ещё баллончик с сырным кремом – он закатился под нашу с Хлоей двухъярусную кровать. Он вроде где-то наполовину пустой. Ну, или наполовину полный, как сказала бы Нора. Ха-ха.

Я считаю, что это знак. Знак, что я это всё переживу.

До окончания смены ещё пять дней. Пять дней до того, как вы должны за мной приехать.

Но я не могу так долго здесь оставаться.

Я пойду на запад, прочь от озера. Возьму с собой сырный крем, спрей от комаров, фонарик и это письмо. И отпечаток лапы Миндальки тоже.

Если это письмо до вас дойдёт, а я – нет, то, пожалуйста, скажите Миндальке, что я её люблю.

Я и вас обоих люблю. И не только потому, что вы присылаете мне сырный крем:)

Я выхожу из домика.

Пожелайте мне удачи.

Люблю вас,

Ава и Джулиана были из тех подруг, которые делятся всем – в том числе секретами.

Особенно секретами.

Ава рассказала Джулиане, что это она сломала мамину заколку и испытала огромное облегчение, когда во всём обвинили её маленького братика (а он был ещё настолько маленьким, что его даже не отругали). Джулиана рассказала Аве, где держит личный дневник, и иногда даже разрешала Аве его читать (хотя Ава и так знала почти всё, что в нём написано). Они рассказывали друг дружке, что на самом деле думают о прочитанных книжках, о своих знакомых и о том, что слышали в новостях. Они делились мечтами о будущем и даже страхами и тревогами.

Не было ничего, о чём Ава не хотела или не могла бы рассказать лучшей подруге. Но вот Джулиана кое о чём Аве рассказывать не желала. Единственный секрет, которым она не делилась.

– Что же это? – спросила Ава. Она наклонилась ближе к Джулиане, хотя они и так сидели совсем рядом.

Джулиана покачала головой.

– Не могу сказать.

Ава нахмурилась и почесала ссадину на коленке.

– Но ты знаешь все мои секреты. Я рассказываю тебе о себе всё!

– Я тоже рассказываю тебе всё о себе, – ответила Джулиана. – Ты моя лучшая подруга. Но этот секрет я не могу тебе рассказать. Просто не могу.

– Ну пожалуйста! – взмолилась Ава. – Я никому не расскажу, клянусь.

– Я знаю, что не расскажешь. Но я не могу. Секрет мне не позволит.

Ава сложила руки на груди.