— Когда я могу к вам приехать?

— К двум часам. Мы будем вас ждать.

Дорога вилась по склонам холма, поднимаясь к вершине. Пахло смолой, лавандой и диким жасмином.

Шиб еще раз сверился со своими записями: повернуть направо после трансформаторной будки, потом— первый поворот налево. Ладно. Он переключил скорость, и шины зашуршали по гравию.

Он опустил верх, подставляя лицо ветру и апрельскому солнцу.

Дорога теперь шла вдоль старинной каменной стены, увитой плющом. Он увидел покрытые ржавчиной решетчатые ворота. Рядом с ними на стене висел новенький блестящий почтовый ящик из нержавеющей стали, была установлена кодовая панель автоматического открывающего устройства.

Шиб подъехал к воротам и затормозил. На почтовом ящике он разглядел бумажный прямоугольник под слоем пластика с надписью: «Андриё де Глатиньи». Ну да, ну да... Дворяне. Не кичатся голубой кровью. Скромность или снобизм? Он выключил зажигание, вышел из машины и потянулся. Потом нажал на кнопку медного звонка.

Он ждал, прислушиваясь к шороху листьев. Ветер стал прохладнее. Издалека доносился глухой рокот экскаватора. Шиб взглянул на часы: 13.57.

Ворота со скрипом приотворились, и Шиб увидел юную смуглянку с густыми черными волосами, уложенными в узел на затылке. На ней было цветастое платье с широкими рукавами и голубой льняной фартук.

— Месье Морено? — спросила она, щурясь.

— Да, у меня назначена встреча с госпожой Андрие де Глатиньи, — ответил Шиб.

— Можете опустить «де Глатиньи». У них это не принято.

Девушка посторонилась, впуская его.

— Они ждут вас в зимнем саду, — сказала она. — Пожалуйста, идите за мной.

— Вы живете здесь? — спросил Шиб, следуя за ней по пятам.

— Если вы хотели спросить — не любовница ли я хозяина дома, то нет, — бросила девушка, поднимаясь по аллее, обсаженной цветущим гибискусом. — Я всего лишь служаночка. Меня зовут Айша.

«Кобылка-то необъезженная!»— сказал бы Грег.

— Они приятные люди? — спросил Шиб и чуть не упал, запнувшись о корень.

— Да, можно и так сказать. Вы врач?

— Нет. Почему вы так решили?

— Ну, я подумала, вас к ней вызвали. Она так плоха!

— Кто?

— Госпожа Андрие. Она совсем слетела с катушек, напихивается транквилизаторами. Немудрено— после этого ужасного несчастья с малышкой.,. — Голос Айши дрогнул.

— Вы очень ее любили? — спросил Шиб.

Она так резко обернулась, что Шиб от неожиданности отступил на шаг.

— Любила я ее или нет, не имеет никакого значения. Но она была совсем маленькой... Дети не должны так умирать.

— Я вижу, вы тоже потрясены... Айша сцепила пальцы,

— Это я ее нашла. У подножия лестницы. Я думала, она потеряла сознание, и хотела привести ее в чувство. А потом увидела, что ее голова... вывернута назад. О, черт!

Девушка отвернулась. Шиб почувствовал, что хотел бы как можно скорее убраться отсюда.

Скоро они подошли к дому. Это было изящное строение XVIII века из светлого камня. Правое крыло окружал итальянский сад. За огромным столетним эвкалиптом виднелась голубая гладь бассейна.

Садовая мебель из кованого железа под высокими французскими окнами. Детский велосипед, брошенный на выложенной плитами дорожке. Качели в тени раскидистой сосны. На усыпанной гравием площадке перед домом— два автомобиля бок о бок; бордовый «крайслер» и последняя модель «ягуара», цвета серый металлик. Шиб восхищенно провел ладонью по железу. Айша, справившаяся с чувствами, потянула его за собой в сторону восьмиугольного стеклянного павильона близ левого крыла дома.

Открыв дверь, она объявила:

— Месье Морено.

Прислонившись спиной к гигантским бамбуковым стеблям занавески, Бланш Андрие де Глатиньи сидела на низком керамическом, цвета прудовой воды японском табурете перед круглым столиком, где был сервирован чай в сервизе темной глины. Шиб насчитал три крошечные чашки. В павильоне повсюду стояли кактусы и диковинные тропические растения. Смешение ярких красок и сильных запахов создавало иллюзию джунглей в миниатюре. Общее впечатление усиливал шум искусственного водопада, стекавшего по кирпичной стене.

Айша вышла, не дождавшись от хозяйки ни слова. Шиб стоял у двери, заложив руки в карманы.

— Садитесь, — внезапно произнесла Бланш своим удивительным голосом. — Мой муж сейчас придет.

Шиб опустился на керамический табурет и принялся машинально поглаживать его прохладные гладкие изгибы.

— Зеленый чай, — предложила Бланш, наполняя кукольную чашечку. Ее серые глаза были непроницаемы, как озера, скованные льдом.

Шиб молча кивнул. Пламеневшие азалии отражались в стекле. Пахло свежевскопанной землей.

Услышав приглушенный шум шагов, Шиб обернулся. Перед ним стоял Жан-Юг Андрие. Метр восемьдесят пять, плоский живот, мощные плечи, светлые волосы аккуратно подстрижены, синий костюм от Даниеля Кремье, светло-серая рубашка, шелковый галстук ручной работы от Вуиттон, на ногах— сверкающие черные туфли от Берлутти. Классически правильное лицо. Никаких украшений, кроме обручального кольца и «лунной» модели «Омеги» на левом запястье. Шиб носил часы на правом. Привычка, оставшаяся с детства.

Он поднялся и пожал протянутую руку. Сильные, уверенные пальцы. Ухоженные ногти.

— Моя жена рассказала мне о вашей беседе. Приятный голос. Легкий баритон.

— Полагаю, вы уже решили, сколько это будет стоить, — продолжал Андрие совершенно непринужденным тоном.

Застигнутый врасплох, Шиб назвал обычную сумму.

— Графиня Ди Фацио очень хорошо отзывалась о вашей работе, — добавил хозяин дома так, как будто речь шла о работе дизайнера или краснодеревщика. — Я ценю качество превыше всего.

«И, разумеется, ты большой эксперт по части бальзамирования маленьких девочек», — подумал Шиб, изобразив улыбку, больше похожую на гримасу. Андрие ему не нравился. Слишком ухожен. Слишком хорошо одет. Слишком хорошо поставленный голос — мужественный без грубости и изысканный без педерастической манерности. Просто само совершенство. Идеальный партнер для своей изысканной супруги. Словно их вывели в специальном инкубаторе.

— Не угодно ли вам пройти со мной в часовню? — спросил Андрие. — Жена подождет нас здесь.

Госпожа Андрие не проронила ни слова, потягивая чаи маленькими, как сама чашечка, глотками.

Мужчины пересекли залитый солнцем сад, прошли под сводом ветвей цветущей глицинии и оказались перед маленькой часовней из обтесанных камней, построенной в романском стиле. Дверь, обитая кованым железом, была закрыта. Господин Совершенство толкнул ее, и она бесшумно распахнулась. Никакого леденящего душу скрипа, никаких летучих мышей.