— Знаешь, Йоган, я, кажется, знаю, кто она.

Граф удивленно вскинул бровь, а графиня продолжила с легким романтичным налетом в голосе:

— Амазонка.

— Марикана, амазонки — это всего лишь легенда.

— Ты это своему носу расскажи, — засмеялась графиня, а граф сразу насупился. — Йоган, ну правда, подумай сам. Если бы я была на кого-то настолько зла, что готова была его ударить, как бы я это сделала?

— Дала бы пощечину, — пробубнил граф.

— А если бы зол был твой брат или ваш дядя? — хитро улыбаясь, продолжала графиня.

— Двинул бы в челюсть.

— Если бы я впервые попала в твой кабинет, на что бы я сразу обратила внимание?

— Откуда я знаю? Ты обычно к шторам цепляешься. Вечно с Элайдой спорите, какой цвет лучше.

— А на что бы обратил внимание твой брат? — граф обреченно закрыл глаза, а графиня продолжила добивать его, — А как она отреагировала на дамское седло?

— Но она леди?

— О! — восторженно протянула графиня. — Она не просто леди. Она родилась с вилочкой для десерта. Ты просто ее пяточек не видел.

— Марикана! Имей приличия! С меня хватило спины.

— Да, дорогой мой супруг, — продолжила графиня, напрочь игнорируя последнюю фразу мужа, и, смакуя каждое слово, повторила. — Эта женщина родилась с вилочкой для десерта в одной руке и мечом в другой. Так что, что бы ты мне ни говорил, она — амазонка. Хотя я даже предположить не могу, откуда ее взял герцог, и почему она оказалась в нашем доме.

— И последнее меня сильно тревожит, — зло отрезал граф.

В комнате Яны.

Итак, это не инсценировка и не постановка. Все здесь настоящее. И каким-то совершенно непостижимым образом я сюда попала. Вот уж попала так попала. Одна, без денег, без жилья и без одежды. Одна… Одна? Стоп! Я здесь одна. Нет ни моего законного, ни его головорезов, ни банков, ни бизнеса — ничего, что меня связывает с прошлой жизнью. Да плевать, что здесь полное средневековье и нет интернета с электричеством. Здесь нет моего мужа! И я… я свободна.

Все еще не веря в реальность произошедшего, я расхохоталась. Сколько раз я мечтала об этом моменте. Я готова была душу за него отдать. Прыгнуть в пропасть… Что по факту я и сделала… И получила… ее… такую долгожданную, такую нужную и желанную… свободу. Да хоть в каменном веке, хоть с топором на мамонта — главное, что теперь я свободна…

Хмель не брал, сердце неровно дергалось в истерике от нахлынувших чувств. Я металась по комнате как зверь, но совсем не загнанный, наоборот — как зверь, предвкушающий охоту.

«Свободна, свободна, свободна», — вертелось у меня в голове. Я распахнула окно и жадно втянула морозный воздух. Вот он, запах жизни, моей новой жизни. Я почувствовала, как мои крылья зашевелились. Ну и что, что одно из них сломано, мне хватит и того, что есть — главное, я теперь могу летать. Я раскинула руки и представила, что лечу, как будто у меня действительно есть крылья. По телу бежал озноб, но я не чувствовала холода, зато чувствовала, как внутри меня поднимается волна.

СВОБОДНА!

***

Там же. Утром.

Проснулась с тяжелой головой, но легким сердцем. Мне хотелось действовать. Насладиться тем, что за моей спиной не тянется шлейф унижений и побоев, что я могу делать то, что хочу я, а не кто-то другой.

Спустившись в столовую и застав там графа, я подошла к нему и, прижав руки к груди, произнесла:

— Граф, я искренне еще раз прошу у вас прощения за вчерашнее недоразумение, я не имела права так поступать, — граф уставился на меня перепуганными глазами. — В связи со сложившимися обстоятельствами я прошу у вас разрешения воспользоваться вашим гостеприимством еще несколько дней. Мне необходимо уладить кое-какие дела прежде, чем я покину вас.

— Безусловно, леди Янина, можете пользоваться нашим домом, сколько вам заблагорассудится, — растерянно пролепетал граф.

В этот момент в столовую вошла графиня.

— Доброе утро, — обратилась она к графу. — Доброе утро, леди Янина.

— Доброе утро, графиня, и прошу вас, обращайтесь ко мне просто Яна.

Граф с графиней растерянно переглянулись. Ну а что вы хотите, родные мои, вчера в нос, а сегодня просто Яна. Такая вот я непостоянная, а на самом деле очень меркантильная особа. Ведь жить-то мне где-то нужно, пока я не придумаю, что делать дальше.

После завтрака я сразу же отправилась на поиски своего учителя метания ножей. Узнав, что я жажду продолжить обучение, паренек радостно побросал всю свою работу и прыгал вокруг меня как собачонка. То ли я была хорошей ученицей, то ли учитель мой уж очень старался, время от времени бросая на меня косые взгляды, но дело у нас спорилось. После обеда я попросила у графа карты и засела за их изучение.

Изучая названия стран и городов, я пришла к выводу, что надписи написаны далеко не на русском языке. Тогда почему я их понимаю? Впрочем, как и сам язык этого мира. Ведь изучить иностранный язык мгновенно невозможно. Так же, как невозможно оказаться в другом мире, спрыгнув с моста в своем. Или возможно? Что-то я запуталась, подумаю об этом позже, сначала нужно разобраться с насущными проблемами.

— Граф, — обратилась я к хозяину замка после окончания ужина.

— Йоган, — поправил меня граф. — Раз уж вы попросили обращаться к вам Яна, то и вас прошу обращаться к нам Йоган и Мари.

Графиня, беря шитье и усаживаясь в кресло, улыбнулась, словно подтверждая, что это было их совместное решение.

— Хорошо. Йоган, я не очень хорошо знаю вашу страну, поэтому не могли бы вы немного просветить меня в области сложившейся на сегодня политической обстановки?

— Вы интересуетесь политикой? — удивился граф.

— Безусловно, — коротко и сухо ответила я, дабы избежать дальнейших расспросов.

Граф посмотрел на свою жену, а та победоносно улыбнулась. Видимо, они на меня спорили. Тем лучше.

Со слов графа я поняла, что в Тамии, а именно так называлось государство, в котором я оказалась, правила абсолютная монархия. Основные политические силы были представлены тремя направлениями. Герцог Нольшан, он же министр финансов, подгребший под себя основные финансовые потоки, а потому держащий пальму первенства политического веса. Граф Дерлак — генерал, герой какой-то там последней войны, и, соответственно, вес имел за счет военного авторитета. Герцоги Ошенские: один — что-то типа министра внешней политики, второй — муж родной сестры короля. Оба отчаянные интриганы и любители подковерных игр.

Но, кроме основных политических сил, были еще две — Совет магов и герцог Сандр. Первые открыто в политику старались не влезать, но обладали немалой реальной властью. Второго же, так странно совпавшего именем с моим неизменным спасителем, иногда называли черным герцогом и считали чуть ли не самым опасным человеком в стране. Почему? Толком объяснить граф не смог, заявил лишь, что после встречи с ним и его командой слишком часто люди просто исчезают.