здесь только ради тебя! – капризничала Ирина, едва поспевая за подругой на высоких каблуках. – Эта «ярмарка тщеславия» заранее действует мне на нервы!

В следующую минуту женщины попали в окружение ярко разодетых людей, устремлявшихся так же, как и они, к главному подъезду представительного здания Гостиного Двора на Ильинке. Начало лета выдалось жарким, от вчерашней грозы не осталось и следа, и, несмотря на вечернее время, воздух насыщала духота, особенно в тесной толпе, сгущавшейся с каждым шагом.

Внезапно шпилька Ирины увязла в щели металлической решетки, не замеченной из-за высокой плотности людей. Стараясь удержать равновесие, женщина рефлекторно вцепилась обеими руками в крохотный лакированный клатч, который сама же держала под мышкой. Это движение оказалось совершенно бесполезным – зато неприятная толпа неожиданно удачно сработала амортизатором, не позволив леди утерять лицо, растянувшись во весь рост.

Подавив ругательство, Ирина произвела аккуратный зигзаг пяткой, освобождаясь из плена невидимого капкана. Перед ней маячили густые темные волосы, рассыпанные по плечам Анны. Они же служили ориентиром для движения вперед, и Ирина продолжила ворчливо обращаться к спине подруги.

– Только потому, что твой Олежка спонсирует эту Грымзу! А иначе ноги бы моей здесь не было! Впрочем, не имеет смысла это повторять, ведь тебе и без того все отлично известно! – провозгласила она, тряхнув модной стрижкой светлых волос.

– Хорошо-хорошо, дорогая, – улыбалась Анна через плечо, слушая причитания Ирины и пытаясь методично прокладывать путь к вожделенному парадному входу.

Ее муж Олег действительно выступал одним из спонсоров предстоящего дефиле, но срочная командировка лишила его удовольствия лично присутствовать на Шоу. По этой причине ответственная миссия участвовать в светском рауте Москвы была возложена на супругу, которую в данный момент больше всего заботило то, чтобы уберечь от давки букет крупных белых роз.

– Я прекрасно знаю, что ты недолюбливаешь Люсю, впрочем, как и я! Но постарайся уж вести себя прилично – здесь будет много знакомых, охочих до сплетен! Любое неосторожно брошенное слово грозится стать обсуждаемой новостью! – вполоборота шутливо напутствовала Анна.

– Ну, уж нет, подруга! Этого я тебе обещать не могу, – продолжала гнуть свою линию Ирина. – Я уже сейчас на взводе от невыносимой духоты! А моя бедная новенькая грудь просто в шоке от количества людей, которые так и норовят к ней прижаться!

Анна в беспокойстве огляделась по сторонам.

– Ты права, ситуация рискованная! – согласилась она, сдерживая улыбку. – Я себе не прощу, если у тебя что-нибудь лопнет!

Ирина испуганно вытаращила глаза и, перехватив клатч в руку, на всякий случай выставила в стороны острые локотки.

– Ну, уж нет! Маммопластика слишком дорого мне обошлась! – проговорила она, воинственно озираясь по сторонам.

Анна весело расхохоталась. Ирина поддержала ее мелодичным смехом, поймав сбоку удивленный взгляд молоденького паренька, ставшего невольным свидетелем непонятного ему диалога.

Несмотря на разницу характеров, женщины дружили с детства, обожали друг друга, а отточенное годами чувство юмора совпадало на 100%.

На самом деле обе были довольны тем, что вырвались на волю из повседневной рутины. Они давненько не виделись: Ирина приходила в себя после операции по увеличению груди: прошло не так уж много времени, и она все еще носила специальное коррекционное белье. Анна же крутилась, как белка в колесе, воюя с дочкой-подростком, раздумывая над необходимостью сохранять распадающуюся семью, а в промежутках занимаясь небольшим бизнесом в виде магазина женской одежды.

Представившаяся возможность провести вечер в компании друг друга была воспринята обеими с восторгом. Но поскольку в данный момент разъединявшая их толпа не позволяла с головой окунуться в полноценное общение, каждая из подруг прислушивалась к своим внутренним ощущениям, а они сильно разнились…

Ирина чутко ловила каждый новый импульс своего тела: два внушительных инородных предмета полноценного 3-го размера вот уже месяц являлись полноправной составляющей ее организма и безапелляционно диктовали свои условия, а именно ежеминутно тянули вперед и вниз. Стоило ей расслабиться, как тут же коварно подкрадывалась сутулость, сводящая на нет весь эффект от приобретенных достоинств. Приходилось постоянно себя контролировать: помня об осанке, держать спину ровно и отводить плечи назад, что порядком напрягало, грозя вскоре перейти в настоящий невроз.

Кроме того, Ирина не пропускала теперь ни одну отражающую поверхность, попадающуюся на пути, стараясь втягивать живот и «лайкать» взглядом свой сексуальный профиль. Она была так же совсем не против уловить интерес со стороны окружающих, словом, готова была эгоистично заниматься собственной персоной. А поскольку в нынешних стесненных условиях густой толпы смотреться было не во что, она слегка бубнила, заодно пытаясь погасить раздражение от не вовремя занывшей спины.

Пока подруга свыкалась с обновленными жизненными реалиями, Анна активно вертела головой, собирая впечатления несколько иного рода. Если Ирине требовалось одобрение «себя любимой» извне, то Анна подпитывалась эстетикой окружающего мира, находя ее практически повсеместно. В данную минуту она испытывала мощный прилив энергии от большого количества молодых лиц вокруг. Серьезные и радостные, сосредоточенные и улыбающиеся, отстраненные и с любопытством разглядывающие других – все они имели четкую единую цель – поскорее прорваться на заключительное вечернее шоу «Moscow Fashion Summer».

Обычно летом Недели Мод не проводились, но в этом году культурная жизнь в столице бурлила, как никогда: мероприятия следовали одно за другим, не собираясь заканчиваться или прерываться на каникулы. Лето обещало быть насыщенным во всех отношениях, что очень радовало любителей культурного времяпровождения. Выставки, концерты, спектакли, фестивали и светские тусовки – ради них многие собирались пожертвовать порядком наскучившим загородным и даже пляжным отдыхом.

Анна кайфовала. Она любила подобные перформансы, но вовсе не за их содержание, как можно было бы предположить, а за некий эмоциональный разряд, накаляющий воздух и дающий возможность поразмыслить над происходящим вокруг, подмечая разнообразные формы человеческого поведения.

Вполне осознавая некую искусственность ажиотажа, созданного толпой, и чувствуя наличие в воздухе легкой степени «массового психоза», Анна понимала, что и сама является частицей плотной людской массы – пусть и критически мыслящей частицей, но в данный момент живущей по ее, массы, законам.

Тем не менее, подмечая, каким возбуждением горят глаза потенциальных зрителей шоу, с каким рвением страждующие торопятся прикоснуться к эфемерной субстанции под названием «Мода», Анна старалась быть объективной, невольно проникаясь уважением к этому достаточно странному явлению. Безусловно, оно требовало тщательного анализа, чем Анна любила занять себя на досуге; а сейчас ей нравилось просто собирать визуальные впечатления, откладывая их в уголки памяти для позднейшего подробного разбора.

– И почему это я ощущаю себя старухой? – подала сзади голос Ирина. Ее грудь идеальной формы, словно почувствовав дух свободы, норовила выскочить из облегающего платья цвета мокрого асфальта, отороченного нежным люрексом.

Анна улыбнулась.