Трехлетняя белокурая крошка, сидевшая на коленях у Доминик, улыбнулась и прошепелявила, что не возражает. Доминик мысленно похвалила себя за то, что девочка, которую она выбрала для демонстрации типичного случая, оказалась примерной пациенткой. Более того, малышка Барбара была из тех детей, которые любили находиться в центре внимания окружающих.

В обязанности старшей медсестры входило помогать преподавателям медучилища в проведении практических занятий. Один из членов жюри, которое утвердило Доминик на ее нынешнюю должность, сказал ей как-то, что выбор остановили на ней, потому что она успела поработать во всех отделениях больницы и ознакомиться с их спецификой. Позднее Доминик имела возможность не раз убедиться в справедливости такого подхода к кадрам, когда ей помимо чисто административного опыта приходилось использовать и практические навыки.

Доминик предложила каждой студентке по очереди осмотреть с помощью прибора состояние ушной раковины Барбары.

— Вы видите белую барабанную перепонку, сестра? — спросила она очередную студентку.

— Да, кажется, вижу, — неуверенно ответила девушка.

— Что именно вы видите?

В дверь кабинета постучали. Мисс Форестер впустила Конрада Бартона. У Доминик почему-то порозовели щеки. С ребенком на руках, в окружении студенток она чувствовала себя уязвимой, но ее выручило воспитание. Она все-таки старалась не забывать о том, что, несмотря на то что Конрад ее старый знакомый и бывший стажер ее отца, сейчас он занимает очень высокий пост. Она просто обязана помнить об этом, если хочет сохранить свою хорошо оплачиваемую работу.

— Это мистер Бартон, сестры, — спокойно представила его Доминик. — Те из вас, кто собирается работать у нас после окончания училища, будут часто встречаться с ним, так как мистер Бартон является главным врачом больницы.

Конрад обаятельно улыбнулся и смиренно попросил:

— Не надо пугать их, сестра. Я не кусаюсь.

Кто-то из студенток хихикнул, в то время как остальные взирали на него в молчаливом восхищении. Доминик вынуждена была признать, что Конрад, одетый в модный серый костюм с иголочки и в начищенные до блеска туфли ручной работы, производил сильное впечатление на женские сердца.

Наверное, попросил шустрого молодого чистильщика обуви на станции сабвея отполировать ему туфли так, чтобы он мог видеть в них отражение своего красивого лица, подумала Доминик. Впрочем, вряд ли Конрад пользуется грязной нью-йоркской подземкой. Скорее всего он ездит на работу на автомобиле из района Манхэттена, оставив дома прелестную молодую жену и пару очаровательных детишек.

Доминик стало раздражать, что за то время, которое он работал здесь, она не узнала ничего нового о его личной жизни. И никто из ее сослуживцев не знал. По слухам, ходившим по больнице, его частная жизнь оставалась для всех загадкой. Неизвестно было даже, где он работал до того, как занял эту престижную должность.

— Вы не возражаете, сестра Барнес, если я побуду здесь недолго? — спросил Конрад. — Мне предстоит сделать отчет о практических занятиях студентов в нашей больнице.

— Нет, разумеется. — Доминик глубоко вздохнула. — Я показывала сестрам, как спринцевать ухо, а затем сюда привели Барбару из отделения неотложной помощи. — Она наклонилась к своей маленькой пациентке и спросила: — Барби, детка, расскажи мистеру Бартону, что ты сделала со своими красивыми красными бусинками?

Девчушка хитро улыбнулась, довольная тем, что снова оказалась в центре всеобщего внимания.

— Я вытащила нитку, чтобы посчитать их, а потом положила одну бусинку в ухо, но она не захотела выходить обратно, и мамочка привезла меня сюда…

— Сестра Барнес, я вижу красную бусинку около барабанной перепонки! — взволнованно воскликнула студентка, осматривавшая ухо Барби.

— Я хочу, чтобы вы все посмотрели, — сказала Доминик, — если ты, Барби, конечно, не против. Тебе удобно сидеть у меня на коленях или ты хочешь пересесть на кушетку?

Девочка обхватила ручонками шею Доминик и заявила, что хочет остаться с ней.

После того как осмотр был закончен, Доминик взяла длинные тонкие щипчики и вынула застрявшую в ухе бусину, после чего подняла ее вверх для всеобщего обозрения.

Конрад стоял, прислонившись к дверному косяку, и, как показалось Доминик, наблюдал за ее действиями с одобрением. Для Доминик было важно, чтобы ему нравилось, как она работает. Очевидно, дело в том, что Конрад ее босс, хотя раньше она никогда не обращала внимания на такого рода условности.

— Спасибо, сестра Барнес! — Голос Конрада перекрыл шушуканье студенток, передававших бусину из рук в руки. — Если у вас будет время перед уходом домой, вы не заглянете ко мне в кабинет?

Доминик быстро прикинула, что ей предстояло сделать в оставшуюся половину дня, и решила, что с ее стороны будет невежливо просить главврача перенести их встречу на утро. Разве такой избалованный мужчина, как Конрад Бартон, сможет понять сложную семейную ситуацию матери-одиночки?

— Разумеется, мистер Бартон, — ответила она без малейшего колебания.

Одна из девушек уронила бусину, и та закатилась под стол. Энн Форестер приказала студенткам достать злополучную бусину. Крошка Барби, очевидно устав быть примерной пациенткой, разразилась вдруг громким плачем.

— Увидимся позже! — бросил Конрад и быстро удалился.

— Мои практические занятия обычно проходят более спокойно, — говорила Доминик, сидя в кабинете Конрада за чашкой кофе.

Он улыбнулся и, откинувшись в кресле, положил ноги на край своего письменного стола. Доминик заметила, что Конрад ослабил узел галстука и выглядит более расслабленным, чем пару часов назад, когда торопливо покидал отделение отоларингологии.

— По-моему, ты справилась великолепно, — похвалил он. — В своем отчете я обязательно буду рекомендовать Доминик Барнес в качестве преподавателя для нашего медучилища.

— Не переусердствуйте, босс!

Доминик рассмеялась, но сразу же спохватившись, внимательно посмотрела на Конрада. Может, она опять ведет себя с ним слишком фамильярно? Но спросить его об этом она не могла. Кроме того, ее рабочий день уже закончился. Доминик взглянула на часы: четверть седьмого. Чак скоро должен быть дома, так как сегодня Джулия в семь часов собиралась уйти куда-то. Доминик надеялась, что Конрад не задержит ее надолго.

— Твой кофе стал гораздо лучше, — заметила она, сделав небольшой глоток.

Конрад рассмеялся, и его смех снова помог Доминик расслабиться. Она тоже откинулась на спинку стула.

— Да уж, тот кофе был хуже некуда. Поэтому я тоже решил приобрести кофеварку. Миссис Тэлбот, кажется, это не понравилось, и она дала мне понять, что я веду себя не так, как подобает вести главному врачу. Очевидно, я должен вызывать сестру, чтобы она готовила кофе или наливала воду в стаканы. Но я сказал ей… — Конрад застенчиво улыбнулся, что было совершенно не характерно для него. — В общем, я ничего не сказал ей, хотя и хотел бы. Женщины, имеющие власть, иногда любят покомандовать, особенно новичками.