Веский довод - Стефани Лоуренс

Доминик почувствовала приближение очередной схватки и взглянула на циферблат: в последние четыре часа интервалы между ними стали заметно сокращаться. Хорошо, что я успела приготовить все на завтра для доктора Брауна, мелькнуло у нее в голове, прежде чем тело скрутила мучительная боль.

За окном стояла убийственная жара — не меньше пятидесяти градусов, но здесь, в небольшой комнатке, было вполне терпимо, хотя старенький кондиционер плохо справлялся с раскаленным африканским воздухом.

Доминик ощущала приближение родов, но, несмотря на то что это был ее первый ребенок, почти не волновалась. Во-первых, все ее внимание сосредоточилось на участившихся болезненных схватках, а во-вторых, она находилась в медицинском учреждении, хоть и в полевом, и врач-акушер Хэрри Томсон был поставлен в известность о том, что сестра Доминик вот-вот родит. Он уже заглядывал к ней раза три и, осмотрев, говорил, что еще рано.

Ребенок — мальчик весом восемь фунтов — появился на свет под вечер. Роды прошли легко, и оба, мать и дитя, чувствовали себя хорошо.

Доминик договорилась с администрацией госпиталя, что на месяц уйдет в отпуск, а затем будет работать на полставки.

Начались бессонные африканские ночи под сеткой от москитов — Чак оказался беспокойным младенцем. Доминик приходилось одной управляться с новорожденным сыном, ее семья находилась за тысячи миль отсюда. Впрочем, даже если мать, отец и сестра были бы рядом…

Сотрудники медицинского благотворительного центра, заходившие навестить молодую мать, уговаривали ее вернуться в Америку. Однако Доминик стояла на своем: как только она оправится от родов, снова приступит к своим обязанностям и будет брать ребенка с собой, как это делают африканские женщины.

В реальности же все оказалось намного сложнее. Промучившись какое-то время, Доминик поняла, что ей действительно следует вернуться в Штаты и получить какое-нибудь медицинское образование, чтобы иметь возможность достойно вырастить сына. Решение это далось ей нелегко.

Доминик стремительной походкой шла по просторному вестибюлю Бейбиз Хоспитал — детской больницы Медицинского центра при Колумбийском университете. Она с наслаждением вдыхала запах кофе и свежих булочек, доносящийся из кафетерия, который располагался в правом углу вестибюля. Доминик с удовольствием заглянула бы туда минут на пять выпить чашечку горячего ароматного напитка, но сегодня ей предстояло встретиться с человеком, который сильно повлиял на ее жизнь, и она не хотела отвлекаться на посторонние вещи. Мысль об этой встрече не давала ей покою.

Если бы не Конрад и не их беседы… Доминик остановила поток грустных воспоминаний. Зачем бередить себе душу событиями десятилетней давности, когда прошлое все равно не переделать?

Она улыбнулась цветочнице миссис Смит, у которой в вестибюле тоже был свой уголок. Несмотря на ранний час — около половины девятого утра, — мужчина с озабоченным лицом, очевидно родственник кого-то из пациентов, уже выбирал букет.

Доминик поравнялась с почтовой стойкой, за которой стоял мистер Доул, и приветливо улыбнулась старику. Девушка, одетая в форму студентки медучилища, отправляла кому-то письмо. Доминик вспомнила, как сама проходила практику в этой больнице. Да, это было еще то время! Такое не забывается.

Ей приходилось оставаться на ночные дежурства, и, отправляясь на работу, Доминик отводила маленького Чака к подруге, жившей в квартире этажом выше. У Джулии тоже был сын, Билли, ровесник Чака, так что мальчики не скучали. Но как только Доминик сдала экзамены на звание медсестры, она попросила, чтобы ее перевели в амбулаторное отделение Бейбиз Хоспитал.

И вот три месяца назад тридцатилетнюю Доминик назначили старшей медсестрой больницы. Невероятно! Она до сих пор с трудом верила в случившееся. Первые недели, пока Доминик осваивалась на новой должности, ей приходилось нелегко, но никто из сослуживцев даже не догадывался о ее переживаниях и бессонных ночах. В самый тяжелый период жизни Доминик научилась скрывать собственные трудности — у каждого хватает личных проблем, так что не стоит нагружать чужую нервную систему своими бедами.

Доминик приблизилась к двери кабинета, на которой висела табличка с ее фамилией и должностью. Внушительная надпись словно говорила посетителю, что уж за этой дверью ему обязательно помогут. А сегодня помощь требовалась самой Доминик. Ну почему из всех мужчин на свете главным врачом больницы назначили Конрада Бартона? — мысленно вопрошала Доминик, страдальчески закатив глаза к потолку.

Не успела она войти в кабинет, как в дверь быстро постучали и на пороге появилась средних лет женщина в строгом костюме — подтянутая и немного чопорная. Увидев, что к ней пожаловала миссис Мерил Тэлбот, главная медсестра Медицинского центра, Доминик слегка побледнела: официальные лица без серьезного повода не наносят визиты в столь ранний час.

— Сестра Барнес, рада видеть вас на вашем рабочем месте. Я уже заходила к вам, надеясь…

— Обычно я прихожу на работу к восьми утра, — поспешила оправдаться Доминик, — но сегодня мне пришлось отвозить сына в бассейн, и я…

— Он уже здесь! — напустив на себя важный вид, изрекла миссис Тэлбот.

— Кто здесь? — Доминик догадывалась, о ком речь, но хотела знать наверняка.

— Мистер Бартон. Мы с ним встретились у двери вашего кабинета несколько минут назад. Он ушел к себе и просил доложить ему, как только вы придете.

— Почему вдруг такая спешка? — пролепетала Доминик, судорожно сглотнув.

Мерил Тэлбот поправила отложной воротничок белоснежной блузки, которая несколько оживляла строгий форменный костюм.

— Мистер Бартон назначен главным врачом Бейбиз Хоспитал. Ему пришлось выдержать жесточайшую конкуренцию, чтобы получить этот пост. — Миссис Тэлбот понизила голос до интимного тона. — Как я слышала, администрация Медицинского центра так хотела заполучить доктора Бартона, что заключила с ним какой-то особый контракт. Детали мне не известны, но, кажется, он пробудет у нас год и, кроме того, будет оперировать. Он опытный хирург.

Слушая миссис Тэлбот, Доминик вежливо улыбалась. В жизни Конрада за прошедшие годы, оказывается, произошло немало перемен. Но почему, интересно, будучи опытным хирургом, он решил заделаться администратором?

— Так что, как видите, сестра Барнес, к человеку, которого столь высоко ценит руководство, следует проявлять должное внимание и почтение, — назидательно заключила Мерил Тэлбот.

Доминик прошла к своему письменному столу и села в крутящееся кресло. Миссис Тэлбот, сама того не ведая, сделала ей предупреждение: Доминик действительно легко могла допустить фамильярность при общении с доктором Бартоном. Сняв телефонную трубку, Доминик сказала уже собиравшейся уйти главной медсестре:

— Я позвоню ему. Спасибо за информацию, сестра Тэлбот.