Вскоре после этого застрахованная на приличную сумму «Вилла "Венеция"» таинственным образом сгорела.

И снова Майкл не имел ничего общего с пожаром в казино. Он всего лишь встречал гостей, как и незаслуженно оскорбленный в Вегасе чемпион-тяжеловес Джо Льюис, которого казино наняло, чтобы привлекать посетителей. Кавалер Почетной медали конгресса с мальчишеской внешностью пользовался уважением у журналистов Чикаго, таких как Ирв Купчинет и Херб Лайон, и, если можно так выразиться, у мафии был «золотой мальчик» в шестидесятых и начале семидесятых годов – это Майкл Сатариано.

Сам Гьянкана был настолько доволен Майклом, что предложил ему настоящую работу, а именно то самое повышение, к которому его готовили Рикка и Аккардо: в 1964 году Майкл Сатариано стал начальником отдела развлечений (а на самом деле главным) здесь, в гостинице (и казино) «Каль Нева» на озере Тахо.

Этот курорт был основан еще в двадцатых годах – незамысловатое заведение для любителей рыбной ловли и азартных игр, построенное на границе штатов Калифорния и Невада, которая пересекала озеро Тахо с юга на север, проходя по холмистой, каменистой береговой линии и через центральное здание отеля (через камин и наружный овальный бассейн). Шесть акров его территории находились в Калифорнии, восемь в Неваде. До тех пор пока в 1931 году в Неваде не были легализованы азартные игры, игровые столы в казино были на колесиках, благодаря чему можно было легко перекатывать их за черную линию, нарисованную на деревянном полу, в Калифорнию, если появятся полицейские из Невады, и наоборот. С тех пор еда, напитки и гости оставались в Калифорнии, а казино в Неваде… за нарисованной линией.

Расположенная на высоте восемь тысяч футов над уровнем моря, опоясанная вершинами Сьерра-Невады, с одной длинной узкой извилистой горной подъездной дорогой, «Каль Нева» – иначе называемая «Воздушным замком» – возвышалась над северным краем озера, отражаясь в глубоких, прозрачно-лазурных, пронизанных солнечными лучами водах Тахо на фоне роскошной зелени лесов. Разросшаяся гостиница была чем-то вроде средневекового замка с каменным крыльцом в форме треугольника. Кроме напоминающих мотели нескольких домиков, маленьких деревянных бунгало и нескольких более крупных шале на сваях на откосе за основным строением, между гранитными пластами виднелся сосновый бор, спускающийся прямо к Кристал-Бей.

«Каль Нева», как и многие другие казино в Неваде, принадлежало группе инвесторов, часто включающей пассивных партнеров, среди которых были различные бутлегеры и гангстеры (Джон Кеннеди, например), и в итоге получилось, что основным владельцем этого удобно расположенного деревенского курорта стал некий певец итальянско-американского происхождения. То, что доля певца представляла собой инвестиции чикагского Синдиката в общем – и Сэма Гьянканы в частности – ни для кого не было секретом.

Но Синатра и Гьянкана были слишком самонадеянны, и полоса несчастных случаев увенчалась катастрофой.

Официантка, с которой развлекался Синатра, была женой местного шерифа, который круто обошелся с Фрэнком, и когда пошли слухи о том, что шериф сбежал и через несколько недель был убит, Комиссия по азартным играм штата Невада изумилась. Через некоторое время они устали изумляться, когда, в то время как портье начали вызывать проституток, один из гостей был убит на пороге гостиницы, и Сэм Гьянкана начал забавляться в открытую, избив одного из клиентов.

Последнее преступление вызвало больший резонанс, чем убийство и проституция. Всякий раз, когда певицы сестры Макгуайр выступали в прекрасном с точки зрения акустики Звездном зале Синатры на семьсот мест, Гьянкана проводил ночь со своей любовницей Филис. Кроме того, он играл в гольф и обедал с Синатрой, хотя оба знали, что Муни был под наблюдением ФБР.

В конце концов, Гьянкана занимал видное место в списке подозрительных лиц Комиссии по азартным играм – то есть в «черном» списке. Его имя значилось в начале списка преступников, которым запрещалось даже входить в казино Невады. (То, что половина заведения находилась в Калифорнии, оказалось для Гьянканы как нельзя кстати.) Когда Комиссия отважилась обратить на это внимание, Синатра настолько возмутился, что сдал лицензию и продал свою долю.

Все, включая ФБР, предположили, что после того как Синатра покончил с «Каль Нева», то же сделал и Гьянкана, ведь после отъезда певца заведение закрылось и не открывалось несколько месяцев. Но на самом деле Гьянкане все еще принадлежала значительная доля бизнеса, и хотя бывший представитель мафии Скинни Дамато ушел из дела вместе с Синатрой, его сменил кавалер Почетной медали конгресса из Чикаго, чтобы продолжать присматривать за вложениями Гьянканы.

Хотя прошло уже почти десять лет с тех пор, как Синатра впал в немилость, присутствие певца все еще ощущалось в «Каль Нева» – зал в стиле заведений Вегаса, система тайных коридоров и переходов, которые связывали главное здание и некоторые шале, и даже оранжево-бежево-коричневая цветовая гамма отделки гостиницы. Для бизнеса это было неплохо, и фотографии покойного певца оставались на стенах Индейской гостиной и (как он теперь назывался) Звездного зала Синатры.

Оставив свой перламутрово-серый «корвет» на почти пустой в это приятное прохладное апрельское утро парковке, Майкл прошел по гравию, а потом между сосен И скал к краю обрыва.

Для него работа в столь живописном месте была подобна раю. Майкл мог лишь мечтать об этом, учитывая то, какую жизнь он выбрал. Лас-Вегас – это всего лишь неоновое пятно в пустыне, шумное чистилище из металла и пластика, а Тахо – рай с чистым сладким горным воздухом, огромным ярко-синим озером, искрящимся в солнечном свете, в окружении покрытых снегом гор. Птицы вспорхнули и промчались пестрыми стрелами между огромными соснами, катер оставил на воде запутанные узоры, гидроплан приветственно покачал крыльями в небе, почти таком же голубом, как озеро.

В 1964 году Майкл с семьей переехали в Кристал-Бей (находящийся в Калифорнии), постоянное население которого слегка превышало семь тысяч человек, что было непривычно для семьи Сатариано, постоянно жившей в Чикаго (в районе Оак-Парк). Кроме того, так как «Каль Нева» была сезонным заведением, открытым с Дня поминовения (30 мая) до Дня труда (первый понедельник сентября), Майкл время от времени ездил помогать в «Сандс» и «Фонтенбло» в Майами, работая во время вынужденного отпуска в других казино. Из-за этого ему приходилось несколько месяцев в году проводить вдали от семьи, что его совсем не радовало.

Он долгое время добивался, чтобы «Каль Нева» работала круглый год. Район озера Тахо прекрасно подходил для зимних видов спорта, и только в январе, феврале и марте, во время сильных снегопадов, – иногда слой снега достигал тридцати футов – могли возникнуть проблемы. На Тахо теплая погода часто держалась с мая по декабрь, а осенние месяцы были самыми приятными. Несколько дет назад Майклу позволили продлить сезон с мая до Дня благодарения, но все равно четыре месяца «Каль Нева» не работала.

До открытия сезона оставалось меньше двух недель, и сейчас здание гостиницы приводили в порядок. Войдя в холл, Майкл услышал гул пылесосов, эхом отдающийся в комнатах с высокими потолками с балочным перекрытием, как и звук его шагов по каменному полу.