– Ты слышал про мои ножи для колки льда?

– Конечно, – хмыкнул Маленький Сэм. – Говорят, что у тебя больше ножей для колки льда, чем кисточек у Пикассо.

– Да, и я рисую картины, в которых больше смысла, чем у этих современных мазил… Ты знаешь, что хорошего в ножах для колки льда? Хорошо, что они выглядят ужасно, отвратительно. – Он сжал в руке воображаемый нож, и оба посмотрели на него. – Действительно мерзко. Никому не нравится видеть нож для колки льда в руке человека, которому ты должен деньги.

– Этоя понимаю.

– Но главная прелесть в том, что нож для колки льда оставляет маленькие отверстия. Есть множество чувствительных мест на теле, которые можно пощекотать этим ножом так, что несчастный ублюдок будет просто визжать от ужаса, и… – Сэм пожал плечами, – не нанести при этом особого вреда.

– Можешь научить меня? – прищурился парень.

– Конечно! Я покажу тебе место на животе, куда ты можешь уколоть должника и даже не порезать при этом одежду. Или в мошонку, например, так, чтобы не попасть в яички, это тоже производит впечатление. Даже на горле есть безопасные места. Господи, горло, они думают, что все, доигрались! И знаешь что? После этого они никогда не забывают заплатить.

– Такие опасные места… Ты никогда не промахивался?

– Ну… один парень умер. Я не знал, что у него плохо с сердцем. Была зима. Мы вытащили его и запихнули в канализацию. Но когда началась весна, канализация засорилась, и люди из санитарного управления достали тело ублюдка, которое прекрасно сохранилось во льду, будто останки чертова мамонта… Смешной был случай!

Пока Сэм смеялся, молодой человек спросил:

– И ты никогда не попадался?

– Нет. У нас всегда все было схвачено. И сейчас тоже. Маленький Сэмми медленно покачал головой, с восхищением глядя на дядю.

– Как ты всему этому научился, дядя?

– Голова на плечах и опыт. Да, и способности у меня к этому были.

– К психологии.

– К психологии! Ты знаешь Пасти Коллета?

– Он был одним из твоих лучших людей, да? – кивнул юноша.

– Да, таких больше нет… По крайней мере после того, как я его проучил.

Пасти был крупным мускулистым мужчиной под два метра ростом, большинство должников предпочитали заплатить, просто посмотрев на него.

– Лет десять назад, – сказал Сэм, – я узнал, что Пасти скрывал часть сборов, – развел меня, можешь себе представить? Где-то тысяч на пятьдесят.

– И что ты сделал, дядя? – спросил парень, присвистнув.

– Мы привезли его в подвал ресторана дяди Марио, связали и выбили из него все дерьмо.

– И никаких ножей для колки льда?

– Нет. Это был урок, который ему запомнился на всю жизнь. Через три дня я пригласил всю его семью, жену, детей, судей, политиков и колов. Его жена волновалась из-за того, что он долго не появлялся. Она не знала, что с ним случилось. Я сказал ей, что он выполняет для меня кое-какую работу и я хочу отблагодарить его на этом ужине.

Маленький Сэмми начал улыбаться, выражение его лица говорило, что он знает: все закончится хорошо…

– В конце концов, – продолжил Сэм, – последнее, что мы сделали с Пасти, – приковали его цепью к горячему радиатору… это тоже было зимой, понимаешь… значит, он начинает выть, как ему горячо. Ну, и я, дядя Марио и Чакки, и Галло, мы помочились на него.

Лицо Маленького Сэмми застыло.

– О, не будь слабаком, мальчик! Он это заслужил. И я поднимаюсь наверх, где все ужинают, и произношу речь в честь Пасти, только это не пустая болтовня про то, какой он хороший парень. Я говорю, что Пасти разбил мое сердце, украв у меня, но я так его люблю, что решил его простить. И тут ребята затаскивают Пасти и бросают его посреди комнаты, голого, в ожогах и в моче.

Сэм начал смеяться и никак не мог остановиться.

Племянник смотрел на него с вымученной улыбкой.

Погрозив ему пальцем, Сэм сказал:

– И думаешь, кто-нибудь после этого что-то у меня украл? Пасти до сих пор со мной и с тех пор не взял и пенни. Понимаешь, мальчик? Психология!

Парень вздохнул.

– Я не знаю, дядя Сэм. Ты сильнее, чем я. Лучше… Психически невосприимчивый.

Ди Стефано похлопал молодого человека по колену.

– Ты сможешь, Маленький Сэм. Ты сможешь. Ты похож на меня, иначе тебя бы так не называли, правильно?

– Правильно. А что это… за суд скоро будет?

– Это пустяк. Мы над этим работаем, ищем, где они прячут Чакки. Мы позаботимся об этом.

Сэм Ди Стефано был отпущен под залог. Его старый партнер Чакки Гримальди дал против него показания. Старый дурак! Когда было это убийство, десять лет назад? чертовски свежая новость! Этим древним якобы трупом был Фореман, агент по недвижимости, который тоже работал на Сэма и растратил его деньги (неужели этот Фореман не слышал, что случилось с Пасти?).

Когда Сэм встретился с Фореманом (когда это было, 1963?), этот придурок сказал:

– Подумаешь! Ну, может, я неправильно посчитал.

– Да, конечно, – сказал Сэм. – Ты думаешь, Экшен Джексон не раскололся? Или, может, ты думаешь, мы его на пикник возили, а теперь приехали за тобой?

Через несколько недель Фореман умер, улыбаясь от счастья, что все закончилось.

А теперь Чакки, который сам был во всем этом по уши, стал свидетелем обвинения. Подлый предатель!

– Эй, – сказал Сэм, провожая племянника и кладя руку ему на плечо. – Если вдруг дойдет до суда, я воспользуюсь приемом старого Бешеного Сэма.

– Что ты имеешь в виду, дядя?

– Я больной человек. Я приеду в суд на каталке и сделаю, как в прошлый раз – буду разговаривать с судьей через мегафон. Я буду как сумасшедший кричать, что это Америка, что мы живем в свободной стране и что у меня есть такие же гражданские права, как и у негров.

– Снова психология, дядя?

Сэм засмеялся.

– О да. Если это их не испугает, тогда я инсценирую временное помешательство.

Юноша печально вздохнул.

– Жаль, что в наши дела вмешиваются эти федеральные суды.

– Да, – кивнул Сэм. – Чертовски жаль. Вот я, лучший посредник в городе, могу отмазать кого угодно от чего угодно… и я должен иметь дело с этим Джи… черт возьми, Эдгаром Гувером,[1]который еще и гомик, кстати.

– Нет!

– Ты знаешь того федерала, такого здорового – Ромера?

– Слышал про такого.