– Так, у меня предложение! Свалить отсюда прямо сейчас.Здесь неподалеку есть отличный паб, предлагаю закатиться туда. За пивкомразговор пойдет душевнее.

– Но как же… – растерялась Эва. – Как жекастинг?

– Наплюем! Мои девочки и без мамы Дуды справятся, а вамтут вообще делать нечего…

– Почему?

– На главную роль уже утверждена любовница хозяинафирма. Какая-то певичка. Сейчас девочек для массовки набирают. Вы ведь вмассовку не хотите?

– Нет.

– Я так и подумала. – Она встала, потянула Эву заруку. – Пошли, я угощаю.

– Но что я скажу Кеше?

– Скажешь как есть. – Дуда подозвала одну из своихподопечных, пошепталась с ней, затем помахала второй и направилась к двери,таща Эву за собой, как какую-нибудь козу. – Или вообще ничего не скажешь,ты же не обязана перед ним отчитываться.

«Еще как обязана», – хотела сказать Эва, но промолчала.А Дуда все трещала, рассказывая то о своем бизнесе, то о личной жизни, то одетских мечтах, говорила быстро, отрывисто, перемежая речь матерком, сыпалавопросами, ответы на которые не дослушивала, перебивая Эву и саму себя. Задесять минут, что они шли до паба, она успела поведать новой приятельнице своюбиографию, начиная с первых шагов и заканчивая последним контрактом сфранцузами. Оказалось, Дуда родилась в Сибири, приехала в Москву, чтобыпоступить в МГУ, но провалилась на первом же экзамене, после чего подаладокументы в ПТУ, отучилась на маляра, уехала обратно на Север, в столицувернулась через два года, устроилась штукатуром на стройку, но на дискотеке еезаметил представитель модельного агентства, пригласил поработать на подиуме,она согласилась. Так Дуда из маляра превратилась в модель.

– Долго ты работала манекенщицей?

– Семь лет. Утюжила языки Милана, Парижа, Токио, оМоскве и Питере уж и не говорю… Меня Кензо обожал, Валентино хотел сделатьлицом своего Дома моды.

– И что же помешало?

– Я на полгода выпала из бизнеса, а когда вернулась,оказалась никому не нужной…

– За полгода тебя успели забыть?

– Дело не в этом… – Она помялась. –Понимаешь, в чем дело… Я изменилась за это время. Сильно изменилась.

– Сделала пластику?

– И ее тоже… Я знаешь раньше как выглядела?

– Как?

– Видела рекламу водки «Бизон»?

– В которой парень превращается в зверя?

– Именно.

– Конечно, ее крутили по всем каналам. Очень интереснаяреклама. И парень в ней обалденно красивый. – Эва томно вздохнула, онакакое-то время была в этого бизона немного влюблена. – Голубоглазый брюнетс ямочками на щеках… Чудо, а не мужчина.

– Ну вот.

– Что «вот»?

– Я именно так и выглядела. – Дуда широкоулыбнулась. – Тот голубоглазый брюнет и есть я.

– Но ты же… женщина.

– Сейчас да, а тогда была мужиком. Меня звали ЭдуардомКостериным.

– А теперь? – тупо спросила Эва.

– А теперь я Эдуарда. Настоящая женщина… Я с самогорождения была ею, только этого никто не хотел замечать… Теперь же ни у кого нетсомнений.

– Ты изменил… ла пол?

– Совершенно верно. И вот уже два года являюсьгражданкой Костериной.

– Обалдеть можно! – только и смогла сказать Эва.

– Вот все, как ты, и обалдели, а я работы лишилась.Пришлось спешно переквалифицироваться… Хорошо, что связи остались, и денег язаработала прилично – открыла модельное агентство. Работаю. Дела потихонькуидут. Одно плохо – нет у меня звезды типа тебя… Ищу, ищу, а все какие-топустышки попадаются… – Она хитро посмотрела на Эву и весело спросила: – Аты никогда не хотела сменить агента?

– Нет.

– Почему?

Вопрос застал Эву врасплох, так что она не нашлась чтоответить, но Дуда заполнила паузу очередным предложением:

– Пошли своего И-Кея подальше, найми меня. Я же вижу,как он тебя подавляет. Диктует тебе свои условия, при том что это должна делатьты. Ты – звезда. Ты – талант. А он всего лишь твой агент.

– Он мой продюсер.

– Ты давно в продюсерах не нуждаешься, –отмахнулась Дуда. – Какой процент ты отстегиваешь И-Кею?

– Я не знаю…

– Ну ты даешь! – Она сокрушенно покачалаголовой. – Ты контракт хоть читала?

– Конечно, – соврала Эва, которая на него лишьмельком глянула. – Просто я забыла, что там написано…

– И на сколько он заключен?

– Я ж говорю, не помню…

– Придешь, прочти его, выучи, а лучше сними копию,проконсультируйся с юристом, правильно ли он составлен…

– К чему этот разговор?

– Я навела о тебе справки. Ты живешь затворницей вовзятой внаем квартире вместе с продюсером. Никуда не ходишь. Не ездишьотдыхать. Не бываешь в ресторанах, на выставках, показах. Зато он ведет бурнуюсветскую жизнь. Тратит бешеные бабки на клубы, девочек, машины…

– Зато он мне накупил столько драгоценностей, что они вшкатулку не помещаются!

– А они точно настоящие? – поинтересоваласьДуда. – Мне думается, что нет!

Видя сомнение в глазах Эвы, Дуда предложила:

– Поехали к тебе домой. Вместе посмотрим на цацки – яразбираюсь, я сразу тебе скажу, подделка это или нет. Затем возьмем контракт идвинем к юристу.

Эва дала внутренним противоречиям потерзать себя еще паруминут, затем решительно сказала:

– Хорошо, поехали!

* * *

Оказавшись в квартире, Дуда первым делом осмотрела комнатуЭвы, обозвала ее «казармой», после чего спросила:

– Где ты хранишь свои цацки? В обувной коробке? В вазе?Сахарнице? Горшке?

– В сейфе.

Дуда присвистнула:

– В этом доме и сейф имеется? Документы там же?

– По-моему, нет. По крайней мере, я не видела…

– Ничего, найдем.

Они двинули к стене, на которой висела безвкусная картина снарисованными на ней фруктами: яблоками, гранатами, виноградом. За этимнатюрмортом прятался сейф.

– Открывай, – скомандовала Дуда.

Когда Эва достала из сейфа шкатулку и вывалила ее содержимоена стол, Дуда, бросив один лишь взгляд на украшения, сказала:

– Фуфло одно, как я и думала! Теперь давай контрактсмотреть.

– В сейфе его нет.

– Значит, он хранит его в своей хате. У тебя есть ключот нее?