Он не говорил о других вещах, о которых только что узнал, потому что это было слишком отвратительно, чтобы думать об этом. Однако внутри у него бурлила кровь.

Он нахмурился при мысли о том, что погибло так много людей. Теперь он надеялся, что 101-й не постигнет та же участь. Его люди были разбросаны поредевшими, и все они были плохо обеспечены.

- Это инфа от них или от вышестоящего руководства?

- И то и другое, - сказал Тейлор.

Кранц уставился в землю.

Он, вероятно, думал об одном: рад, что я не попал в эту мясорубку. Мужчины были храбрыми, даже глупыми храбрецами, но когда вы сталкиваетесь с подавляющей силой с небольшим количеством боеприпасов, вы начинаете молиться Богу и желать, чтобы вы были, где угодно, только не между прицелами или сидели в крошечной дыре в земле, в то время как мир взорвался вокруг вас. Это заставляло самых храбрых мужчин захотеть сбежать.

- Сколько из них добрались до медпункта?

- Около дюжины. Большинство из них страдают от обморожения, но один из парней из "Чарли" получил несколько осколков в лицо. У него не все так хорошо.

- Кто это был? - спросил Тейлор.

- Клайнс.

- Господи.

Клайнс служил в дивизии со времен Нормандии и был в гуще боевых действий. Он проявил образцовую храбрость, когда его роте было поручено вывести из строя батарею 88-х. Тейлор рекомендовал его на "Серебряную звезду". У него был акцент Восточного побережья, и отношение к нему соответствовало этому. Вспыльчивый итальянец больше года назад умолял перевести его в дивизию, наступающую на Италию, но его обучение было еще далеко не закончено.

Капитан Тейлор надеялся, что завтра утром он не отправит домой еще одно письмо - при условии, что фрицы не захватят это место ночью. Если бы их захватили и взяли в плен, что бы это точно значило? Люди, о которых он только что слышал, сдались по доброй воле, и посмотрите, что с ними случилось.

- Замена прибыла сюда вчера, и они были отправлены на передовую, - сказал Кранц.

- У нас достаточно людей?

- Не совсем, но они помогут укрепить оборону. Могло быть и хуже, сэр. Мы могли бы ничего не получить. У нас были типичные ошибки: парней посылали не в те подразделения или с неправильными рейтингами.

- Звучит как обычное дело в армии Соединенных Штатов, - сказал Тейлор.

Вдалеке раздавались звуки минометов, но трудно было сказать, с какой стороны был нанесен удар.

- Я скоро вернусь, сэр. Пойду разбираться с этим бардаком, - сказал Кранц и отдал честь.

Тейлор ответил на приветствие и снова достал свои приказы, хотя за последние двадцать четыре часа он прочитал их пять раз. Затем он снова перечитал другое сообщение. Люди скоро узнают, так что, возможно, именно он передаст приказ.

Утро здесь начиналось с резких порывов холодного ветра и редких появлений солнца. По крайней мере, облака оставались на ночь. Если бы они рассеялись, стало бы по меньшей мере на десять градусов прохладнее, а он уже получал сообщения о солдатах, замерзающих ночью насмерть. Он и сам спал урывками, в палатке, которая едва подходила под навес из ткани, чтобы не оставлять свежий снег на крошечном клочке земли, который он называл своей кроватью.

Будь проклят этот холод, Господи. Его санитар сообщил ему накануне вечером, что сегодня будет ниже нуля градусов. Через двадцать сотен часов он перестал беспокоиться о температуре, потому что больше не чувствовал своего лица.

Обломки дерева, которые они собрали, были влажными. Трудно было найти что-нибудь сухое, потому что жители этого района сжигали все, что могли, в течение нескольких месяцев до прибытия 101-го.

Они все еще пытались разжечь огонь, но он трещал и шипел до раннего утра. С такой скоростью он никогда больше не согреется. Один из жителей деревни предложил свой дом, но Тейлор спал на земле, как и его люди.

Из леса выскочила пара солдат. Они держали свои "М1" низко, но оглядывались через плечо, когда приближались к позиции капитана.

- Купер, Уэйн, что там происходит?

У Купера были большие темные глаза, которые всегда оживлялись, когда он говорил. На его лице была шестичасовая тень от грязи и пороховых разрядов.

- Фрицы ударили по нам час назад из какой-то артиллерии. Затем мы видели отряд в пятнадцать или двадцать человек, но нам удалось обойти их с фланга. Мы убили нескольких, но остальные убежали обратно в Берлин, - сказал Купер.

- Жертвы?

- В том-то и дело, капитан, - сказал Купер. - Я ничего не понимаю. Фрицы в нас не стреляли, - oн наклонил каску вперед и почесал затылок. - Это было похоже на то, что они были контужены или что-то в этом роде. Мы ударили по ним, выбили все силы, но некоторые поднялись и продолжали наступать на нас. Потребовалось много боеприпасов, чтобы закончить работу. В любом случае, мы поймали одного.

- Хорошая работа. Есть какие-нибудь сведения?

- Нет, сэр. Вот тут-то все и становится странным, - Купер посмотрел на Уэйна.

Уэйн пожал плечами и встряхнул "Честерфилд".

- И что же странного? - спросил капитан Тейлор.

- Фриц вообще ничего не говорил, сэр. Мы даже пригласили Здоровяка, чтобы запугать его, но он просто сидел там, - сказал Купер.

- Потом все стало еще более странным, - вставил Уэйн.

Тейлор запомнил Уэйна особенно по одной причине: он частично потерял голос в бою из-за неудачной встречи с артиллерийским обстрелом, и, хотя он говорил громко, в его словах было шипение, как будто он кричал в течение часа.

- Ладно, - сказал Тейлор и подождал.

Купер и Уэйн снова переглянулись. Уэйн закурил сигарету и глубоко затянулся, затем выпустил струю дыма в воздух.

- Ну, это были его глаза, сэр. Они какие-то неправильные, - продолжил Купер.

- У него были неправильные глаза? Что, черт возьми, ты пытаешься сказать, рядовой? Ты теперь вдруг стал доктором? Способен видеть глаза человека и знать, что они неправильные? - спросил Тейлор. 

Ему уже начинало надоедать, что эти двое ходят вокруг да около.

- Это не так, сэр. Уэйн тоже это видел. Его глаза побелели, сэр. Они были белые, как снег.

Либо эти двое слишком долго пробыли на поле боя, либо они были пьяны. Он понимал, что люди пугаются, когда попадают под огонь врага, и иногда их глаза обманывают их. Но Уэйн и Купер были с ним со времен Нормандии, и их нелегко было встряхнуть, но через некоторое время человек может сломаться. Он видел это слишком много раз. Сам слишком много раз был на грани.

Его люди обычно были меткими стрелками. Он слишком долго работал в поле с этой парой, чтобы дать им полную порцию дерьма.

-