стоявший сзади бионикл был выстроен для работы на глубине, и его речевой аппарат совмещался с воздушным пузырем, отчего голос получался утробный и вибрирующий. — Что ты делаешь?

— Учусь смеяться, — бионикл всегда отвечает прямо на поставленный вопрос.

— Зачем? — глубоководник никогда не видел смеха. Максимум — довольные улыбки на лицах заказчиков.

— Хочу понять, как это можно использовать в терапии. Смеяться — хорошо. Хочу понять. Почувствовать.

— А тебе не хорошо? Ты не прошла регенерацию?

— Прошла.

Бионикл с пузырем в гортани задумался, не понимая ситуации. В его мозгу не состыковывались понятия «прошла регенерацию» и «хочу, чтобы было хорошо». Для него это было тождественно.

Тринити обернулась:

— Не обращай внимания. Я стараюсь быть ближе к детям. Мне кажется, это помогает их лечить.

— Тебе кажется?! — глубоководник впал еще в больший ступор. — Тринити, обратись к разработчикам за дополнением мимики.

— Да, хорошая идея, я подумаю, — Тринити еще раз посмотрела на свое отражение, плавно развернулась и ушла вглубь зала — одеваться к новому рабочему дню.

Глубоководник присмотрелся к своему отражению, потер стекло, попробовав убрать пятно со своей щеки, разочарованно булькнул и тоже ушел.

И только голубовласый профессор-борх не сдвинулся с места. Удивленный, озадаченный, нет — ошарашенный, он как вкопанный стоял по ту сторону темной стеклянной перегородки.

____

Пожалуйста, подписывайтесь на меня, если вам нравится книга.

____

Часть 1 Глава 4

Открывающему труднее всего. В первый час наплыва посетителей он обычно ничего не успевает. С восьми до девяти человек работает один и у кофе-машины, и на кассе, а это основное время продаж «на вынос».

Именно поэтому Аля поехала в кафе к восьми. Хоть она и соврала маме — открывала сегодня другая бариста — была уверена, что в кафе ей будут рады.

Еще пустой зал встретил ее шумом воды и гулом кофемолки — коллега готовилась к смене. Аля повязала передник и вошла в зал. Солнечные зайчики скакали тут и там, отражаясь от зеркальных витрин. Картины, висящие по стенам, манили пейзажами. Девушки с плакатов широко улыбались, протягивая гостям чашку и, в общем, встречать тут утро было приятно.

Их кофейня была не сетевой. Благодаря этому они были спасены от единого кремово-коричневого дизайна. У них были белые стены, цветы и книги на окнах. Много искусственно состаренных баночек, леечек, вазочек, ящичков со всякой милой мелочью внутри. Але здесь нравилось. Место было красивое и, одновременно, уютное. Удачный и ненавязчивый стиль «Прованс»: как будто они зашли в кухню французского крестьянина, когда тот уже ушел в поле.

Местечко нравилось не только Але, но и многочисленной толпе студентов, обитающей вокруг. Вот и они — им на пары к восьми тридцати. Денег нет, все как один берут по простому американо. И дешево, и проснуться помогает.

Чуть позже — офисные работники. Эти уже просят и раф, и сиропы, и сэндвич или круассан с собой.

В потоке Аля не заметила знакомое лицо.

— Вам здесь или с собой? — спросила она на автомате, подхватывая картонный стакан.

— Здравствуйте, Аля. С собой.

Удивилась, выглянула из-за кассы. Сергей несмело улыбался, пытаясь поймать ее взгляд. Ах! Что там мне с утра советовали? Веркины пожелания вряд ли исполним, но почему бы не послушать маму и не начать гулять перед сном? К тому же, это доктор рекомендовал.

— Доброе утро, Сергей! — приветствие вышло каким-то чересчур торжественным. — Рада вас видеть, — проговорила Аля уже тише, убирая волосы за ухо.

Сергей расплылся в улыбке:

— Аля, вы знаете, вы мне очень помогли вчера!

— Я?

— Да, — Сергей замялся и покраснел. Не будет же он в самом деле говорить ей, что ему помогло то, что она была без макияжа. Он смотрел Але в глаза и понимал, что она ждет от него продолжения или хотя бы пояснения.

— Вы такая свежая, то есть, нет, вы такая неприукрашенная, то есть… я хотел сказать…

Губы Али сами собой расплывались в улыбке, а брови удивленно поднимались. Сергей чертыхнулся.

— Аля, а можно вас пригласить? — задумался. Начиная разговор, он не планировал никого никуда приглашать. Куда пригласить-то?

— На чашечку кофе? — смеясь, подсказала ему Алька.

— Да. То есть, нет!

Они оба рассмеялись. Она задорно и заливисто, а он натянуто. Пригласить бариста на чашечку кофе. Осёл. Неудивительно, что у него до сих пор нет подружки.

— Я сегодня до девяти. Поздновато будет. Может, встретимся завтра?

— Да, конечно, завтра! — Сергей ухватился за это предложение, как утопающий за спасательный круг. — Я посмотрю, что идет в кинотеатрах. Пойдемте в кино?

— У меня есть идея получше. Погода хорошая. Прогуляемся по центру?

Звон колокольчика заставил Алю вздрогнуть. Девушка уже и забыла, что она на работе. В кафешку ввалилась целая толпа спешащих посетителей, наперебой выкрикивающих: «Капучино, пожалуйста», «Латте с ванильным сиропом», «Раф сварите».

Алька смущенно улыбнулась и пожала плечами. Дескать, работа зовет. Сергей спросил:

— Ну так до завтра?

— Да, — Алька уже отвернулась к кофемашине.

— Ой, а где и во сколько?

— Давайте я приеду сюда к семи. Вы же до семи?

— Да, — он и подумать не мог, что она уже запомнила его расписание.

— Значит, завтра в семь.

— Завтра в семь.

* * *

На следующий день Аля приехала к родной кофейне в шесть сорок. Не то чтобы она ошиблась в подсчетах: вот уже семь лет она ездила по этому маршруту и могла рассчитать прибытие с точностью до двух минут (в зависимости от фазы светофора). Ей просто хотелось пораньше сбежать из дома.

Она крутилась у зеркала с самого утра. Дозвонилась по скайпу до Верки, и та, несмотря на рабочий день, все бросила и терпеливо рассматривала в видеокамеру Алькины наряды.

— Как ты думаешь, может это? — Аля приложила к себе светло-коричневое трикотажное платье.

— Стоп. Ты же мне уже