Как любая нормальная северная женщина, соседка принялась Тринити опекать. На севере ж по-другому не выжить — остался один, считай погиб. А бионикл в благодарность вылечила соседке застарелый артрит. Этого хватило, чтобы к весне в деревнях заговорили о новой шаманке. Говорили, место волшебное. Шаманка-то новая, а дом все тот же.

Так Тринити и стала новым шаманом. А точнее Шаманкой: сначала помогла соседке с суставами, потом вылечила девчушке-школьнице тяжелую ангину. Люди, живущие в тяжелых условиях, охочи до чудес. И вот уже молва сложила новую легенду, и к ней тонким ручейком потекли страждущие. Тринити не противилась. У нее было стойкое ощущение, что она должна отдать свой долг этому миру. Миру, в котором она может жить.

Но в снах она все чаще бродила по желтой земле среди фиолетовых деревьев и щурилась, разглядывая зеленое солнце.

В одном из таких снов Тринити стояла на кромке прибоя. Вода лениво облизывала чернильные камни, а зеленое солнце неспешно ползло по небу цвета кофе с молоком. Тринити смотрела на воду, ласкающую ступни, на солнце, нежно согревающее ее. Но внешнюю безмятежность сна что-то нарушало. Что-то, из-за чего хотелось обернуться. Там, у кромки фиолетового леса стоял человек с черными волосами, такими неправильными для этого мира.

Тринити, не веря себе, шагнула ему навстречу. Он тоже двинулся к ней. Шаг, еще шаг. Его силуэт уже виден четче. Тринити не выдержала и побежала.

— Лис, — крик сам собой вырвался из ее груди. — Я нашла тебя, Лис!

Она упала в его объятья, а он нежно прижался губами к ее виску:

— Ну, привет. Как живешь, Рыжик?