— Хорошо. Лучше никому ничего не рассказывай. Теперьмне нужно готовиться…

— Отлично. Скажи, что мне делать.

Она волнуется.

— Адам. — Губы так произносят мое имя, что головаидет кругом… хочется одновременно обнять Мэри и радостно побегать покомнате. — Спасибо за предложение. Большое спасибо. Но это очень опасно.Если я убью Дрейка…

— Когда ты его убьешь, — поправляю я.

— Скорее всего, объявится его отец, — продолжаетона. — Чтобы отомстить. Может, не сегодня. И не завтра. Но скоро. И этобудет настоящий кошмар! Ужас! Просто…

— Конец света, — заканчиваю за нее и чувствую, какпо спине бегут мурашки.

— Да. Точно.

— Не бойся. — Решаю не обращать на мурашкивнимания. — Я готов.

— Адам. — Она качает головой. — Ты непонимаешь. Я не могу гарантировать твою безопасность. И не могу позволить тебетак рисковать. У меня все по-другому — речь ведь идет о моей маме, но ты…

Перебиваю ее:

— Во сколько за тобой зайти?

Мэри удивленно на меня смотрит:

— Что?

— Извини, но одна ты на бал не пойдешь. Разговорокончен.

Наверно, я выгляжу жутко. Мэри хочет возразить и открываетрот, но, взглянув на меня, снова его закрывает и говорит:

— Ну, ладно.

Но все равно добавляет:

— Готовься к своим похоронам.

Хочет, чтобы за ней осталось последнее слово.

Ну и пусть. Я не возражаю.

Поскольку знаю, я нашел ее: мою будущую партнершу внеизбежной борьбе за выживание в постапокалиптической Америке.

Музыка стучит в унисон с моим сердцем. В груди отдаютсябасы: бум, бум. В зале почти ничего не видно: мешают извивающиеся тела, дымкаот сухого льда и мерцающая светомузыка на потолке в индустриальном стиле.

Но все равно я знаю, что он здесь. Я его чувствую.

И вот он идет ко мне по танцполу. В руках два бокала с алойжидкостью. Приближается, протягивает один и говорит:

— Не бойся, он безалкогольный. Я проверил.

Молча глотаю пунш, хотя он и сладковат. Я рада любойжидкости — в горле пересохло.

Знаю, что совершила ошибку, позволив Адаму ввязаться не всвое дело.

Но он… очень необычный! Сильно отличается от тупых мальчишекиз нашей школы. Может, я так думаю, потому что он спас меня в клубе, выстреливв это дьявольское отродье, Себастьяна Дрейка, кетчупом.

Может, потому что он вежливо вел себя с моим отцом и неговорил, что тот похож на Дока из «Назад в будущее». Может, потому что он таквнимательно рассматривал мамину фотографию и был потрясен ее судьбой.

А может, потому что Адам потрясающе выглядел, когда зашел замной без пятнадцати восемь: в смокинге и с красной розой для корсажа. Хотявчера еще даже не думал, что пойдет на бал (хорошо, что билеты можно былокупить на входе).

Папа чуть с ума не сошел от радости и в кои-то веки вел себякак нормальный отец. Фотографировал нас и приговаривал:

— Маме покажем, когда она поправится.

А потом попытался впихнуть Адаму двадцать долларов:

— Угостишь Мэри мороженым после танцев.

Лучше бы он вообще не вылезал из лаборатории!

И все же я совершила ошибку. Надо было отослать Адама. Охотане для новичков. Она… Она…

…прекрасна! Когда проходит в таком шикарном зале. Я вошлапод руку с Адамом (он настоял, сказав, что тогда мы будем похожи на «нормальнуюпарочку») и ахнула от изумления. Да, организаторы в этом году постарались наславу!

Забронировать четырехэтажный танцевальный зал в отеле«Уолдорф-Астория» само по себе было не просто, но превратить его вромантическую страну чудес? Изумительно!

Надеюсь, розетки и ленты несгораемые. А то, когда я проткнуДрейка, он самовоспламенится и может начаться пожар.

Мы становимся к стене и молча потягиваем пунш.

— Итак, — прерывает Адам затянувшуюсяпаузу, — как ты собираешься его убить? Арбалет, гляжу, остался дома.

— Зато у меня есть кол, — приподнимаю разрез наюбке и показываю ему мамину набедренную кобуру с самодельным осиновымколом. — Просто и со вкусом.

— Ага, — говорит Адам, чуть не подавившисьпуншем. — Ну ладно.

И пристально смотрит на мое бедро. Я быстро опускаю юбку.

И тут мне впервые приходит в голову, что Адам решил помочьне только для того, чтобы снять с девушки лучшего друга вампирские чары.

Но… разве это возможно? Он же Адам Блум! А я всего лишькакая-то новенькая. Он хорошо ко мне относится, но вряд ли я ему нравлюсь. Бытьтого не может! К тому же жить мне осталось минут десять, не больше. Если,конечно, не случится чудо, на что я рассчитываю все меньше и меньше.

Вспыхиваю и перевожу взгляд на кружащиеся пары. Учительницаистории США, миссис Грегори, исполняет сегодня роль дуэньи — пытается оттащитьдевчонок от парней. С тем же успехом она могла бы мешать луне взойти на небо.

— Ты лучше займи Лилу, — говорю я Адаму. Надеюсь,он не заметил, что мои щеки такие же красные, как платье. — А то она можетпомешать мне проткнуть Себастьяна.

— Для этого я привел Теда. — Адам кивает на него.Тедди Хенкок сидит за столом и скучающе смотрит на танцпол. Он так же, как имы, ждет Лилу и Себастьяна.

— И все же я не хочу, чтобы ты был рядом, когда… ну, тыпонимаешь.

— Ты мне уже миллион раз сказала, что можешьпозаботиться о себе сама, — бормочет Адам. — Я понял.

Невольно вздрагиваю. Адаму не слишком-то весело.

Ну и что? Я его не приглашала! Он сам пришел! И мы не насвидании! А планируем убийство! Он знал это с самого начала! И решил играть посвоим правилам! Да и кого я пытаюсь обмануть? Какое свидание? Я здесь поважному делу! Я дочь охотника и должна…

— Пошли потанцуем? — спрашивает Адам.

Я испуганно отвечаю:

— С удовольствием, конечно, но…

— Отлично! — Он обнимает меня и вытаскивает натанцпол.

Я слишком изумлена и не пытаюсь сопротивляться. А когдаприхожу в себя, то понимаю, что сопротивляться не хочу! Так приятно в объятияхАдама… Уютно… Безопасно… И кажется, что ты обычная девчонка!

А не новенькая. И не дочь охотника. Просто… Мэри.

Я так и привыкнуть могу…

— Мэри, — говорит Адам. Он намного выше меня, иего дыхание щекочет кудряшки, выбивающиеся из моей прически. Ну и пусть. Запахочень приятный.