— узнать больше об этом мире. Мне нужно было с кем-то поговорить, но с кем? Ведь я считаюсь тут ведьмой. И перед глазами вновь встали события недельной давности. Если бы не мои быстрые ноги, то лежать мне горсткой пепла на снегу. От этой мысли холодок пробежал по спине, и я поспешила получше завернуться в плащ.

День, едва начавшись, уже близился к закату, серебристое свечение на горизонте медленно затухало. Чтобы понять, с какой именно стороны оно исходит, пришлось выйти из леса и взобраться на холм. К счастью, городок находился в другой стороне, и я могла не беспокоиться, что попадусь кому-нибудь на глаза.

Сложно ориентироваться в сторонах света без приложения на телефоне или обычного компаса. Знаю, что некие путешественники способны определять север по расположению звезд или по тому, как растет мох на деревьях, но в моем случае отсутствовало и то и другое. Ни звезд, ни мха не было. Даже солнца и того не было. Я напрягала глаза, всматриваясь в горизонт. Если есть свет, значит и есть его источник, и он настолько мощный, что способен хоть немного заменить людям светило. Интересно, сколько дней уйдет, чтобы дойти до того места, откуда исходит свет? Учитывая, что у меня нет ни машины, ни лошади, ни на худой конец волшебной метлы, путь предстоит долгий.

Устало вздыхаю и опускаюсь на пень, поставив мерцающий фонарь на снег перед ногами. Белочка послушно опустилась на плечо, а Смуглянка села на ветку и принялась поедать мышь, которую зажимала в когтях.

— Решено! — хлопаю кулачком по колену. — Соберу запасы, возьму еды и отправлюсь завтра в путь.

Это решение, несмотря на всю его очевидность, пришлось мне нелегко. Уйти далеко от замка означало подвергнуть себя опасности и даже гибели. Неизвестно, сколько подобных оберегов, как те деревянные волки, расставлено по дорогам и деревням? Но оставаться еще дольше в изоляции и просто бесцельно бродить по замку я больше не могла.

— Белочка, Смуглянка, пойдёмте! Поможете собраться мне в дорогу, — поманила рукой сов.

Я вернулась в лес и пошла обратно по своим же следам, держа высоко фонарь. Каждое новое мерцание волшебного огонька зажигало на деревьях такие же точки света, так что я могла безошибочно найти путь до ограды, как вдруг лесную тишину нарушил чей-то плач.

Замерев на месте, принялась прислушиваться.

— Боже мой… — шепчу, — это же детский плач… Там ребенок…

Ноги сами понесли меня в сторону, откуда шел звук. И вскоре послышались еще и голоса.

— Отец! Нет!

Подхожу к толстому дереву и выглядываю из-за ствола. Там стоят люди с факелами, в центре мужчина богато одетый, глубокие тени пролегли у него под глазами, а лицо выражало печаль и непреклонность. Его держала за руку девушка. Золотистые волосы убраны в четыре косы, а на лбу красовался серебряный обруч. По ее щекам текли слезы. А у них в ногах лежала маленькая девочка, простоволосая и легко одетая, именно ее горький плач разносился по лесу.

— Отец, опомнись! — молила девушка, судорожно сжимая крепкую руку мужчины. — Как ты можешь поступить так с сестрой? Оставить ее одну здесь на съедение тварям?

Ее лицо в стремительно надвигающихся сумерках показалось мне необыкновенно прекрасным, в синих глазах горел огонь негодования.

— Ты знаешь, что я делаю это не по своей воле, Агнесс, — отвечал мужчина, пряча взгляд, — Мирею укусил вампир, а это значит, что после этой ночи она переродится в нечисть. Мой долг, как бургомистра, — сжечь ее. Вместо этого, я отпускаю ее на волю.

— Отпускаешь?! — вскричала Агнесс. — Ты бросаешь умирать родное дитя в лесу! Боги покарают тебя за такое!

— Боги?! — лицо мужчины исказила ярость. — Именно наши боги предписали, как поступать с подобными тварями — нет пощады, только огонь способен их уничтожить, пока они не пожрали человечество. Возвращаемся!

— Нет! — девушка бросилась к плачущей малышке и схватила на руки. — Тогда тебе придется оставить и меня тут. Я не брошу Мирею!

Ее отец уже сел на коня и дал какой-то знак слугам. В миг несколько человек схватили Агнесс и с силой оторвали ее от сестры.

— Нет! Оставьте меня! — вырывалась девушка, что было сил.

Но ее все же скрутили, с силой затолкнули в стоящие тут же закрытые сани и пустили лошадей.

От увиденной сцены сердце громко колотилось в груди. Я смотрела на брошенную девочку и слезы защипали глаза. Что за чудовищный мир я попала? Как можно бросать родное дитя?

Звуки копыт уже давно стихли, а я все не решалась показаться несчастному ребенку. Она наверняка напугается, увидев меня, но и оставлять ее, раздетую на морозе, тоже не дело. Сняв капюшон с головы, я наконец вышла из мрака деревьев. Глаза ребенка испуганно расширились при моем появлении. Сцепив ручонки на груди, она отбежала в сторону и вжалась в ствол.

— Послушай, не бойся меня, — начинаю спокойно, стараясь чтобы мой голос звучал ровно, — я не причиню тебе вреда. Я отведу тебя домой.

— Нет, — заплакала тут же девочка, — не подходи, нечисть! У меня обереги!

И она задергала ручонкой, на которой было навешано множество деревянных браслетов.

Присаживаюсь на корточки.

— Тебя ведь зовут Мирея? А меня Элая. Приятно познакомиться, — и я дружественно протягиваю вперед руку и улыбаюсь.

Девочка затравленно таращится на меня.

— Убирайся! Я не пойду к тебе.

Обреченно вздыхаю. Собственно, чего я еще ждала? Еще бы, странного вида незнакомка тянет к ней руки посреди жуткого черного леса. Отец бросил, сестра не смогла защитить. Интересно, куда подевалась мать? Всматриваюсь и вижу черное пятно на груди девочки возле ключицы. Это и есть укус вампира? Обереги не помогли?

— Послушай, — снова начинаю, стараясь подобрать слова, — с наступлением темноты здесь становится очень опасно. И признаться, — тут я приложила руку ко рту и произнесла заговорщицким шёпотом, — мне самой до жути страшно в этом лесу.

Малышка замерла, явно немного опешив от подобного признания нечисти.

— У меня даже имеется волшебный фонарь, — я гордо подняла его перед собой, показывая во всей красе, — стоит повести им в разные стороны, как загораются огоньки на деревьях, они показывают путь к моему убежищу, там, где ни одна жуткая тварь не может до меня добраться.

Девочка уже не выглядела такой напуганной, скорее очень удивленной, в глазках разгоралось детское любопытство. А когда ко мне слетелись Белочка и Смуглянка, из ее ротика вырвался восторженное «Ух ты».

— Мирей, я знаю, что выгляжу как жуткая ведьма из страшных сказок, — продолжаю, жестом показывая Белочке, чтобы дала себя погладить ребенку, — но поверь мне, все, чего я