каком-то роде под медсестру, под несимпатичного врача. Думаю, оно знает, что мой слух теперь заметно обострился, и теперь я понимаю, что живу в кромешной тьме. Оно подделывает разговоры в коридорах, на случай, если я мог подслушивать. Одна из медсестер говорит, что скоро родит. Какой-то врач потерял жену в автокатастрофе. Ничто из этого не имеет значения, ничто не реально. Ничто не доберется до меня, в отличие от существа.

Это существо самое худшее, то, с чем я почти я не справляюсь. Оно приходит ко мне в облике Эми. Оно говорит так же, как она, точь-в-точь похоже на нее. Оно даже плачет соответствующими дубликатными слезами, которые правдоподобно катятся по его жизнеподобным щекам. Когда оно впервые затащило меня сюда, то сказало мне все, что я хотел услышать. Сказало, что она любила меня, всегда любила и что оно не понимает, зачем я сделал это, что мы все еще могли бы жить вместе, если я всего лишь перестану настаивать на том, что был обманут. Оно хотело, чтобы я поверил… нет, ему нужно, чтобы я поверил, что она настоящая.

Я чуть не поддался его словам. Я в самом деле был готов это сделать. Я сомневался очень долго. В конце концов, оно было таким идеальным, безупречным, таким реальным. Лже-Эми приходила каждый день, затем неделю и вскоре перестала появляться вовсе… но я не думаю, что сущность сдастся. Мне кажется, ожидание — это всего лишь одна из его уловок. Я буду сопротивляться до конца своей жизни, если потребуется. Не знаю, что случилось с остальным миром, но я уверен, что этому существу нужно, чтобы я попался на его обман. Если он хочет этого, то возможно, просто предполагаю, что я — помеха для его тайных планов. Возможно, Эми до сих пор жива где-то снаружи, осталась жива лишь благодаря моей воле противостоять обманщику. Я держусь за эту надежду, качаясь взад-вперед в своей камере, чтобы скоротать время. Я никогда не сдамся. Мою волю не сломить. Я… герой!

* * *

Врач читает писанину, которую нацарапал пациент. Ее можно было с трудом разобрать, она была написана дрожащим почерком человека, который не мог видеть. Он хотел улыбнуться той стойкой решимости человека, напоминание о воли человека, готового выжить, но он знал, что пациент полностью впал в бредовое состояние.

В конце концов, нормальный человек попался бы на обман уже давным давно.

Врач хотел улыбнуться. Ему хотелось шепнуть сумасшедшему слова поддержки. Ему хотелось кричать, но нервные нити опутали его голову, забрались в его глаза и заставили поступить иначе. Его тело прошло в камеру, словно марионетка, и сказал пациенту еще раз, что тот был неправ и что никто не пытается его обмануть.