На лице у Лолы тут же появилось уже знакомое Дайне суровое выражение.

— Мой дорогой Джеффри, ума не приложу, как ты, зная, что я люблю коктейль с абсентом, не подумал о нем сразу. Или тебя заботят только собственные вкусы?

— Ужасное с моей стороны упущение, — виновато пробормотал Джеффри. — Конечно, мне надо было захватить бутылку из Лондона, но когда ты рядом, я обо всем забываю. Прости меня, дорогая, и попробуй эту смесь. Ее приготовил Финч, я уверен, тебе понравится.

— Финча я не знаю, и он не может знать, что нравится мне. Бедная я, несчастная, ты меня так мало любишь, если хочешь, чтобы мне стало плохо от джина.

— Лола, там его нет ни капли! Клянусь! Неужели я дам тебе джин? Да у меня скорее руки отсохнут! Господи, если с тобой что случится по моей вине, я, наверное, этого не переживу...

— Ладно, попробую твой коктейль, — смягчилась Лола. — Не хочу устраивать сцен, особенно учитывая, что дом ведется плохо по вине твоего отца. Но если ты скажешь ему, что я предпочитаю абсент, уж он позаботится. Только объяснись тактичней, дорогой мой Джеффри, незачем ставить его в неловкое положение.

У Дайны внезапно что-то булькнуло в горле; неловко поперхнувшись, она стала разливать по стаканам розоватую жидкость из шейкера. Лола вопросительно взглянула на нее, но Дайна покачала головой:

— Ничего. Просто кашлянула. Джеффри, как называется эта розовая смесь?

Оживившись, Джеффри вдохновенно объявил:

— Это совершенно новый коктейль, суперкоктейль, приготовленный для прекраснейшего создания на свете, и я называю его «Лолочка».

Мисс де Сильва оказалась очень довольна этим комплиментом, ласково потрепала жениха по руке и заявила, что выдумка ей по душе, пусть Джеффри запомнит рецепт, чтобы она сама, если он ей понравится, могла бы им как-нибудь воспользоваться. Потом, сделав два осторожных глоточка, милостиво сказала, что коктейль вполне сносный и будет еще лучше, если добавить немного абсента.

И тут в комнату ворвалась запропастившаяся было Кончетта, издавая массу громких восклицаний на иностранном языке. Вслед за ней внесли очередную партию чемоданов с одеждой. Лола совсем уже воспрянула духом, приказала все распаковать, приготовить ей ванну и немедленно отыскать какую-то из многочисленных пудрениц.

— Пожалуй, сейчас мы тут лишние, — благоговейным шепотом сказал Джеффри. — Как ты считаешь, дорогая, нам лучше уйти?

Да, Лола считала, что посетителям надо немедленно убраться; какой ужас, что чемоданы прибыли так поздно и у нее совершенно не осталось времени привести себя в порядок перед обедом.

Джеффри жестом предложил Дайне выйти и, последовав за ней, осторожно притворил за собой дверь.

На лестничной площадке Дайна прислонилась к дубовому шкафу и задумчиво посмотрела на своего спутника. На лоб его падал белокурый локон, лицо раскраснелось. Джеффри был красивый, большеглазый, несколько женоподобный юноша, при малейшем волнении губы его дрожали. Он питал пристрастие к тому стилю одежды, который в его окружении считался богемным, носил широкополые шляпы, спортивные свитера и плиссированные рубашки. Крепким здоровьем он никогда не отличался, в детстве страдал нервными припадками, пугавшими всех домочадцев. Отца он боялся, впрочем, с мужчинами, за исключением самых близких друзей, он вообще с трудом находил общий язык. Зато своей хрупкостью, возбудимостью и своеобразным изяществом манер он привлекал многих женщин, и немало мягкосердечных матрон покровительствовали ему.

Дайна, разумеется, такой слабости к Джеффри не испытывала, но по-своему жалела и относилась к нему со смесью снисходительности и строгости.

Джеффри порывисто повернулся к ней и срывающимся голосом заговорил:

— Не правда ли, она чудо? Правда, красавица? Видела ты что-нибудь очаровательнее ее взгляда?

— Никогда, — с издевкой поддакнула Дайна.

— Я знал, что ты оценишь Лолу! Понял, едва ты взглянула на нее. По ней сходят с ума сотни мужчин, а она согласилась стать моей женой! Дайна, мне даже не верится. С тех пор как она сказала «да», для меня изменился весь мир, я чувствую себя другим человеком.

— Не сомневаюсь, — кивнула Дайна.

— Согласись, она всем ради меня жертвует, — взволнованно сказал Джеффри. — Я имею в виду карьеру и прочее, она ведь, можно сказать, сама Терпсихора, так считают все, кто хоть немного разбирается в этом. Фэй говорит, она не нравится отцу, но это пустяк. Когда он поймет...

— Послушай, Джеффри, — перебила его Дайна, — предположим, так все оно и есть и Лола просто чудо, однако соберись с духом. Не возлагай на отца таких идиотских надежд, ты прекрасно знаешь, что он не оценит твоего выбора.

У юноши вытянулось лицо.

— Даже увидев ее? Я знал, что рассказывать ему бессмысленно, но другое дело — когда он увидит ее сам, поговорит с ней — да она его очарует! Лола может очаровать кого угодно.

— Только не Артура, — категорически отрезала Дайна. — Ему такие совершенно не нравятся. К тому же он уже очарован этой Холлидей.

— Кем? — рассеянно переспросил Джеффри.

— Блондинкой. Она сидела на веранде.

— Да? Не заметил. Я не сводил глаз с Лолы. Дайна, у нее такая манера опускать ресницы...

— Перестань сентиментальничать! — приказала Дайна. — У нее еще манера говорить не то, что нужно. Вот на эту манеру, смею тебя уверить, Артур как раз и обратит внимание.

— Да ты не понимаешь! — сказал Джеффри. — Она ведет себя совершенно естественно. Отчасти в этом и заключается ее очарование.

— Могу только сказать, что Артура она не очаровала— и даже наоборот.

У Джеффри задрожала нижняя губа.

— Если отец попытается запретить... если он дурно поступит с Лолой... если он такая свинья — то все! Он тиранил меня с самого детства, но ему не удастся испортить мне всю оставшуюся жизнь, запретив жениться на Лоле... у него ничего не выйдет — пусть только попытается... я тогда выкину что-нибудь... отчаянное, так ему и скажи!

— Успокойся, — строго сказала Дайна. — Как думаешь, есть надежда убедить Лолу держаться скромнее? Момент уже упущен, но есть шанс, что твой отец может немного поостыть. Я главным образом беспокоюсь за Фэй. Знаешь, очень глупо с твоей стороны было везти Лолу сюда, все это отражается на твоей мачехе. Можешь ты поговорить с Лолой? Я пыталась сама, но у тебя это получится лучше. Объясни, что Артуру нравится, а что нет.

— Никак не могу, — ответил Джеффри. — Она ужасно обидится. И просто не поймет. Конечно, ты девушка, тебе, видимо, это непонятно, но Лола сводит всех мужчин с ума.

— Смотри, если она не изменит своего поведения, то сведет с ума Артура в прямом смысле слова, — строго предупредила Дайна и пошла к себе в комнату.

Во всей усадьбе Грейндж лишь одна дама не испытывала ни беспокойства, ни раздражения. Речь идет, разумеется, о мисс де Сильва. Да и та ощутила легкую досаду, обнаружив, что не только вынуждена пользоваться одной ванной с мисс Фосетт и мистером Гестом, но что там нет еще и душа. Этот факт лишний раз свидетельствовал о порочности сэра Артура как домовладельца.