всплыл похожий сюжет из любимого в детстве мультфильма о Винни-Пухе, когда тот, наевшись до отвала в гостях у Кролика, тоже застрял на выходе из норы. И несмотря на идиотскую ситуацию, он рассмеялся.

— Что ты там смешного увидел? — не поняла причину его веселья Вика.

Ей было страшно стоять у бревенчатой стены одной, её била мелкая дрожь то ли от холода, проникшего под одежду, то ли от жуткого волчьего воя, доносящегося из таёжной глуши. Какой уж тут смех!

— Винни-Пуха вспомнил.

— Ты издеваешься? — едва не задохнулась от возмущения Вика. — Я тут трясусь от страха, а ему смешно.

— Да я бы не смеялся, если бы не застрял. Тяни меня.

Девочка ухватилась за его дрыгающиеся ноги и насколько хватало десятилетних сил потянула назад. Матвей извивался ужом, тщетно стараясь сделать этот процесс результативным.

— Ничего не получается, — Вика расстроено отпустила его, с трудом переводя дыхание. — Почему ты такой толстый?

— Просто у кого-то слишком узкие окна. — Матвей снова процитировал мультфильм и задней частью своего тела почувствовал, что юмор его снова не был оценен. — Давай так. У меня плечи шире талии, то есть задницы, подтолкни меня вперёд.

Ситуация повторилась, девочка пыхтела, мальчик трепыхался ужом, только вектор направленных действий сместился в противоположную сторону. Анатомические расчёты оказались верными, и Матвей наконец протиснулся в оконце и плюхнулся на дощатый пыльный пол, который похоже со времени постройки избушки никогда не мыли. Он поднялся и посмотрел на охотника. Голова и руки его всё так же лежали на столе, а сам он по-прежнему не двигался.

— Эй, ты где там? — донесся до него тонкий девчачий голосок.

Матвей протянул в окошко руки. Вика была стройнее и пролезла внутрь безо всяких проблем. Стряхнув пыль с пуховика, она заметила неподвижного человека. Глаза её вновь распахнулись от ужаса.

— А вдруг он мертвый? — сказала она почему-то шепотом

— Эй, вам помочь? — тихо спросил Матвей.

Ему тоже было не по себе, но он старался, чтобы Вика этого не заметила.

Человек за столом не издал ни звука. Медленно ступая, Матвей приблизился к охотнику и осторожно протянул к нему руку. Как только рука мальчика коснулась чужого плеча, человек, к ужасу детей, сполз со стола и грузным мешком повалился на пол. Глаза его неподвижно смотрели в потолок. Лицо, на котором сквозь запекшуюся кровь виднелись рваные раны от волчьих клыков, выглядело жутко. Такие же кровавые следы от ран были видны и на шее. Охотник был мертв. И умер он, судя по всему, от потери крови. Вика прижалась к спине Матвея, чтобы не видеть страшного лица мертвого охотника. Матвей с грустным вздохом стянул с лежанки грязное покрывало и накинул его на тело охотника. Безжалостная схватка диких зверей с человеком больше не была их детской догадкой, а оказалась суровой реальностью. Теперь им не на кого было надеяться, а надо было как-то выжить. По крайней мере до того времени, пока их не найдут спасатели.

Матвей обернулся к девочке.

— Ему уже ничем не поможешь. Давай лучше я попробую печку разжечь, хоть согреемся.

Вика взглядом указала на мертвого охотника.

— Я его боюсь.

— Что же нам с ним делать?

Матвею самому не улыбалось провести ночь под одной крышей с мертвецом. Он был нормальным мальчишкой, и всяческие жуткие сказки про вампиров и ходячих мертвецов имели свою привлекательность ровно до тех пор, пока оставались сказками, не претендуя на реальный мир.

— Придется вытащить его наружу. Ты мне не поможешь?

Вика так испуганно затрясла головой, что он понял, придется действовать самому.

Матвей взялся за тулуп, что был на охотнике, и поволок мертвеца по деревянному полу, искоса поглядывая, чтобы покрывало не сползло с его лица. В глубине души мальчику совсем не хотелось увидеть это жуткое исполосованное клыками лицо еще раз. Ему повезло, если конечно это можно назвать везением, тело охотника оказалось не столь тяжёлым. Оттащив труп от стола, мальчик почувствовал, процесс остановился. Поясной охотничий ремень, из которого торчали патроны, зацепился за вылезший из половой доски ржавый гвоздь. Мальчик отцепил ремень и продолжил путь. Отодвинул задвижку на двери, выволок тело наружу. Сердце гулко билось о рёбра, казалось, сейчас оно выскочит из груди. Но иного выхода не было, это дело надо было довести до конца. Дотащив мёртвого охотника до сугроба, Матвей спешно забросал его снегом. Покончив с этой жуткой для детской психики процедурой, он со всех ног, словно за ним самим сейчас неслись голодные волки, кинулся назад в избушку и задвинул прочный засов на двери.

Теперь можно было подумать и о ночлеге.

Матвей взял с прибитой к стене полки большие сибирские спички, разжег печку дровами, которые наготове лежали тут же рядом с печью.

— Никогда не видела такие огромные спички! — удивленно сказала Вика.

— Их делают специально для Севера, чтобы ветер не гасил, и тогда костер можно разжечь быстрее.

Дальнейшие объяснения, для чего в Сибири нужно быстрее разжечь костер, замерзшей девочке не потребовались. Она кивнула головой и сказала:

— Хорошо, что в этой избушке есть такие замечательные спички.

Огонь медленно разгорелся. Дети, наконец, могли осмотреться и перевести дух. Поле для осмотра было нешироким. Избушка оказалась крепким, сколоченным из толстых брёвен строением, в которой охотники могли отдохнуть после трудных переходов, подкрепить силы, переждать пургу, очень суровую в этих краях, а весной и осенью — холодные проливные дожди. Для этого в избушке и держали все необходимые вещи и продукты. Вдоль правой от двери северной стены стояли сколоченные из досок две лежанки. Одеял, подушек и прочих городских излишеств не было, а лежали телогрейки и старые шубы, пусть не идеальной чистоты, но зато очень теплые. Напротив, у южной стены железная печка на четырёх ножках, в пасти которой уже весело плясало ярко-оранжевое пламя. У двери лежали заготовленные для печки дрова. Чуть дальше у той же стены небольшой разделочный стол-шкаф, над ним двухъярусная забитая всяческими предметами полка, где Матвей и нашёл спички. Рядом со столом, видно для улучшения видимости в процессе приготовления пищи, еще одно окошко. Середину комнаты занимал сколоченный из строганных досок стол, по обеим сторонам его две лавки. Вот и вся скудная меблировка охотничьей избушки. Нехитрое и простое убранство домика как отражение того образа жизни, к которому привыкли местные обитатели. Главным украшением, по мальчишескому мнению, было вне сомнения оружие. На противоположной от двери западной стене висела на гвозде малокалиберная винтовка, рядом с ней на другом гвозде Матвей и разместил оброненное погибшим охотником ружьё. Затем закрыл окошко, через