Когда после длительных отношений ты остаешься один – ты обретаешь невиданную и ошеломляющую тебя свободу. Пей, кури, трахай. Не ночуй дома сколько хочешь и где хочешь. Ночуй дома с кем угодно. Кидай носки на люстру. Играй в компьютерные игры хоть все выходные подряд. Смотри по три серии подряд свои, мужские, дикие сериалы. Врубай порнушку со звуком. Уйди в запой на три дня. Гоняй свой непонятный музон на полную громкость, хоть сутками напролет. Ни с кем не надо советоваться. Не у кого просить разрешения и прощения. Никто на тебя не обидится и не надуется на весь вечер и ночь не пойми из-за чего. Не с кем ругаться. Не услышишь теперь, что вам надо сесть и спокойно поговорить. Не ходи больше по больницам, врачам, стоматологам, не проводи волшебные часы выходных в отделе женской обуви, и даже наносить регулярные нудные и натянутые визиты вежливости её родителям больше не надо. Ты теперь свободен. Ты теперь один. Оторвись теперь на всю катушку. Наверстай упущенное.

Что же ты тогда так невесел, братец?

Я докурил, попил невкусной шипящей воды прямо из-под крана кухонной мойки, и хотел уже снова возвращаться в кровать. По привычке так и ложился, и спал – лишь на одной половине нашего все время разложенного дивана. На той его половине, что ближе к выходу, не раскидывая ноги и руки, чтобы не задеть её, не потревожить ненароком её сон, не придавить ей больно эти вечные вездесущие волосы на подушке. Волос уже не было – а я всё еще так боялся их придавить.

Дойди до комнаты не успел – резко затявкал телефон, замигал требовательно, завибрировал беспокойно, и это в половине второго ночи-то. Звонил Ти. Этого отчаянного персонажа прямо в лобби гостиницы перехватили какие-то ушлые типы, предложив снять комнатенку в богом забытой общажке, но, зато, конечно же, «квартирного типа». А, главное, по привлекательной цене – почти втрое меньше заявленной за сутки в отеле. На его объяснения, что он, видите ли, официально командированный, и поэтому обязан официально заселиться в официальную гостиницу, чтобы получить все нужные печати и подписи на бланки командировки и подтвердить таким образом свои затраты, типы лишь насмешливо хмыкнули, сообщили ему, что всё схвачено, и в две минуты все эти печати и подписи ловко намутили. Таким образом, Ти сэкономил приличную сумму денег, но при этом комната в общаге ожидаемо оказалась до невозможности паршивой. Из развлечений в ней предлагалась лишь монотонная беседа в форме монолога с двумя тараканами, вусмерть накуренными своей любимой дустовой отравой. Ти резонно заскучал и пошел на улицу, проветриться и заодно немного облегчить свои карманы, поменяв случайно образовавшуюся лишнюю наличность на нелишние скромные радости нашего ночного Города.

Он звал меня к нему немедленно присоединяться, ведь пьянствовать в одиночку – удел горьких алкоголиков и совсем уж утонченных личностей. Этот хитрец умело и ловко применял при этом базовые методы НЛП, давя сразу на три заманчивых предложения – такси он мне вызовет, выпивкой угостит, а взять и отказать вообще недопустимо – хотя бы из соображений безопасности. Ведь в этом Городе он никого не знает. Одному в такой ситуации, ночью, в чужой и незнакомой местности лучше, конечно, не надираться, и отказать обратившемуся за помощью, нуждающемуся, уповающему – было бы форменным свинством.

Я вздохнул, невольно восхищаясь такой завидной непосредственностью и лёгкостью, с какой некоторые люди умеют относиться к этой чертовой жизни, продиктовал ему, беззаботно что-то уже дальше гогочущему в трубку, свой адрес для такси, и начал собираться.

Не каждая пятница, как и не каждая женщина, согласится вот так просто выпустить тебя из своих цепких рук, даже если ты уже сделал вроде бы успешную попытку улизнуть от неё.

Не отпустила и эта…

…

И была ночь пятницы. Было пьяно, шумно, цветасто, как в цыганском таборе. Шлюх было больше, чем китайцев. Этот бар был настоящим адовым местечком. Но, впрочем, этой ночью и в этом мире места лучше было уже не придумать. В нашем провинциальном городке в наше дивное время любые подобные заведения – мрачный мрак.

Раньше, конечно, тоже была лютая жесть, но она была совсем иного рода, и в ней всё-таки были, стоит признать, свой стиль и своя, передаваемая, атмосфера. Кучин и Шатунов надрываются, вперемешку, из хриплых колонок музыкального центра, выкрученных на полную. Адики и кожанки, гондонки на затылках, печатки на пальцах, темно-фиолетовые и пестро черно-белые рубашки с длинными отложными воротниками, «вострые» туфли. Смурые взгляды исподлобья, плевки под ноги, громко матерящиеся девахи, «дым сигаре-е-ет с ментолом», невнятные рамсы по пьяни, массовые драки на крыльце, ментовские бобики, дешевое пойло рекой, вот это вот всё. Я не ностальгирую, боже упаси, но разве сейчас, меняясь, стало много лучше?

Теперь каждый второй бар и прочее уподобляющееся ему заведение в Городе – это безвкусная и беззубая попытка передрать увиденные кем-то где-то интерьеры общепита Первопрестольной. Все пытаются быть такими разными, и при этом все такие уныло одинаковые. Гольный, доведенный до абсурдного абсолюта лофт на лофте и лофтом погоняет. Все эти хреновы металлические бочки-канистры вместо всего, чего только можно – вместо барной стойки, вместо столов, вместо стульев, вместо унитаза. Все эти здоровенные лампочки без абажуров, свисающие с потолка на проводах, будто висельники. Все эти орнаменты голой кирпичной кладки, впихиваемые повсюду, к месту и без. Обилие хрома и бездушных зеркальных поверхностей. Музон унылый – преимущественно пресный синт, мяукающий чил, медидативный транс или бренькающий олдскульный американский рок. Щепотки безвкусного китча – какие-то картинки в рамочках на стенах, резные деревянные рамы, диковинные туалетные комнаты. Закуску подают на каких-то небывалых тарелках, на дощечках, на крафтовой бумажечке, того и гляди, скоро начнут просто вываливать тебе еду на стол. Зато каждая вилочка и сраная ложечка обязательно при этом будут упакованы в отдельный кожаный саквояжик и обернуты в салфеточку, ведь это так важно и так «дорого-бохато» для местной клиентуры. Ценники везде конечно, под стать этим роскошным ложечкам – конские. Поэтому и посетители, все как один, кроме совсем уж счастливчиков, которым уже на всё по фиг, так как они пережрали паленой текилы вперемешку с энергетиками, все косят под элитную элитку, томную богему, развязную золотую молодежь, изящных тусовщиков, бывалых завсегдатаев ресторанов, снобов и ценителей звезд Мишлен.

Я не любитель подобных мест. По мне – так лучше нажраться с добрыми корешами по старинке у подъездной лавочки,