Алекс пожал широкими плечами, откупоривая бутылку вина.

— Он здесь ни разу не был.

— За весь год? — Мерроу наблюдала, как красное вино наполняло глубокий бокал.

Алекс посмотрел на нее, наконец-то улыбнулся и протянул ей бокал.

— Держи! Я уже говорил: он редко бывает в Дублине.

Забирая у него бокал, она случайно коснулась его пальцев, и ее обдало горячей волной. И, как пишут в романах, «словно электрический разряд прошел по ней». В следующее мгновение они встретились взглядами. И он чуть заметно прищурился. Неужели почувствовал то же самое?

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Пока Алекс наполнял еще один бокал, Мерроу прошлась по комнате. Ее внимание привлекла стена с многочисленными фотографиями в рамочках. Там были хорошо скомпонованные снимки пейзажей, небоскребов и городских домов. Рядом с ними — фотографии Алекса. На горных лыжах. В лодке. На мосту со страховочной веревкой на ногах. Вот это жизнь!

И почти на всех фотографиях он улыбался!

Судя по его нынешней кислой физиономии, гостья ему не очень нравилась. И Мерроу вдруг стало необъяснимо больно от этой мысли. Д ведь большинство людей находили общение с ней приятным...

Алекс подошел к ней и встал рядом.

Она взглянула на него и замерла, увидев, как он кончиком языка слизывает с губ капельки вина.

О боже, что он делал с ней в ту ночь этим языком...

— Как тебе вино? — видимо сознательно выбрав наиболее нейтральную тему для начала разговора, произнес он.

Мерроу посмотрела на бокал, взболтнула его и подняла, рассматривая вино.

— Хороший, насыщенный цвет.

Боковым зрением она заметила, как он улыбнулся.

Опустив бокал, она поднесла его к носу и понюхала.

— Ммм... легкий аромат ежевики... возможно, еще дуба?

Глядя на него поверх ободка бокала, она отпила глоток вина и улыбнулась.

— Вкусно.

— Значит, ты не знаток по части вин.

— Не особый. — Она улыбнулась. — Но вино вкусное. И для полного эффекта мне бы хотелось добавить к нему несколько устриц...

Алекс понял намек на ночь в Галвее. Он слегка склонил голову набок.

— Ты любишь играть с огнем, да?

— Говорят, что у меня озорной характер.

— Ты слишком самоуверенная.

— Я работаю над собой. Чтобы быть уверенной в себе, надо хорошо знать свои недостатки. А я их хорошо знаю. — Она передернула плечом. — И стараюсь не показывать их на людях.

— А сексуальные способности при работе с клиентами?

Ее улыбка сразу померкла.

— Да, я ждала, когда мы подойдем к этой теме. Ты продержался целых десять минут, молодец!

— Это ты молодец.

— Так было надо. Ты сказал, что он трудный клиент, и, честно говоря, я не услышала ничего нового. Поэтому я воспользовалась тем, что есть. Но я же не преподнесла ему свое голое тело на серебряном подносе.

— Он тебе в отцы годится.

— Моя мама — его ярая поклонница, и в свое время была бы не против с ним познакомиться поближе. — Мерроу отошла от Алекса и стала бесцельно бродить по комнате с бокалом в руке.

— Но, к счастью для меня, она полюбила моего отца с первого взгляда. Сомневаюсь, что Микки был бы хорошим отцом. Секс, наркотики и рок-н-ролл не слишком способствовали бы этому.

— Именно так ты обычно продаешь свои дизайнерские идеи клиенту?

Мерроу глубоко вздохнула, повернулась на каблуках и хмуро посмотрела на хозяина квартиры.

— Что именно раздражает тебя, Алекс? Тот факт, что мы однажды переспали с тобой? Я могу тебе не нравиться, понимаю, но разве это может помешать работе?

Алекс недовольно поджал губы.

— А откуда у тебя такая уверенность, что ты мне не нравишься?

Тут Мерроу задумалась.

— Не знаю! Может быть, твое поведение в моем присутствии заставляет меня думать об этом?

Он удивленно вскинул брови.

— Ты обладаешь удивительной способностью в равной степени привлекать и раздражать меня. Неужели ты не поняла в ту ночь, что я вовсе не тот человек, который любит одноразовый секс и не испытывает никаких чувств по отношению к женщине, разделившей его ложе? На самом деле нет ни единого факта, который доказывал бы, что ты мне не нравишься.

Что?!

Впервые за долгое время у Мерроу не нашлось слов. Ее растерянность вызвала у Алекса улыбку, которая быстро исчезла.

— Я сказал, что думаю о наших с тобой отношениях, в первый же день. Да, мы с тобой были физически близки, но прошлое не должно становиться на пути и сказываться на работе. Самое печальное заключается в том, что та ночь постоянно стоит между нами. И она будет все больше и больше мешать нам, если ты начнешь превращать в жизнь свою идею сделать из «Певенхема» царство искушения. Надо срочно придумать что-нибудь другое, если ты не хочешь нежелательных последствий.

Мерроу сникла. Хотя она прекрасно понимала правоту Алекса, тем более что сама каждой клеточкой тела ощущала жар сексуального волнения, ее как профессионала охватило острое чувство разочарования.

— Тебе не понравились мои идеи, да?

Алекс неожиданно для нее рассмеялся и, когда она посмотрела на него, отрицательно замотал головой.

— Нет, Мерроу, мне очень нравятся твои идеи. И если твои эскизы именно таковы, как ты вчера рассказывали Микки, мы тотчас заключим с тобой договор.

Ну, теперь она и вовсе была сбита с толку!

— Тогда в чем проблема?

Улыбка исчезла, он опустил голову и ровным глубоким голосом произнес, покачивая бокал с вином:

— Я бы предпочел не видеть, как этот старый бабник пускает слюни при каждом твоем слове. Во время всего вашего разговора он раздевал тебя взглядом!

Мерроу отвернулась от хозяина квартиры и, прикусив губу и постукивая одной ногой по полу, попыталась усмирить свой гнев.

Да как он смеет ее в чем-то упрекать! Она свободная женщина, и его совершенно не касается, с кем и как она разговаривает. А если и была подчеркнуто ласкова с Микки, то по самой банальной причине — черт, ей хотелось получить эту работу!

Как только вышла из отеля, она тут же начала мысленно разрабатывать концепцию интерьера. Алекс был абсолютно прав, когда сказал ей, что ни один дизайнер в мире не откажется от такого проекта!

— Давай расставим все точки над «i», прежде чем начнем работать вместе, — предложил он. — Вчера я видел, как светилось твое лицо, когда ты говорила о своих идеях украшения интерьера. Именно такой страсти я и жду от человека, с которым буду работать. Но я не хочу, чтобы эта страсть распространялась на других людей.