Одно из орудий величиной с целое здание, расположенных по корпусу баркаса, ожило: раздвоенная пушка развернулась вслед удаляющейся шлюпке. Из дул вырвались два сверкающих энергетических стержня: капитан баркаса сделал предупредительный выстрел, снаряд разорвался перед носом крошечного суденышка. Но то ни на градус не отклонилось от курса.

– Я поколдовал над пусковой автоматикой, но не могу управлять шлюпкой, – Кранит преодолел последние метры до оставшихся шлюпок. – В лучшем случае они решат, что пилоту надоело жить.

Иница наконец подобралась к стене баркаса и схватилась за поручень. Лазерная пушка снова выстрелила из обоих дул. На этот раз один из световых стержней величиной с человека задел двигатель шлюпки. Ее здорово тряхнуло, но вскоре она вернулась на прежний курс.

– У них чертовски меткие стрелки, – сказала Иница. Через пару минут она, наверное, сможет на собственной шкуре испытать, каково это – сидеть внутри подобной мишени.

– Не беда, – отозвался Кранит, добравшийся наконец до аварийного люка.

– Мы заберемся в шлюпку, но не полетим?

Он откинул круглый люк. В узком шлюзе двое поместились бы с большим трудом.

Тем временем ворота соборного ангара неумолимо приближались. Иница различала все больше деталей на громадных статуях, высившихся по обеим сторонам круглого отверстия. Гордые лица, вскинутые кулаки, воинственные позы.

Как только Кранит залез в шлюз, Иница молниеносным движением отцепила карабин, которым конец троса крепился к его скафандру. Теперь она держалась за баркас только своей собственной рукой.

Кранит с трудом развернулся в тесном шлюзе.

– Ты что творишь?

Она слышала нетерпение в его голосе, но лица в шлеме почти не видела.

– Скажите мне, что с Гланисом.

Он попытался приблизиться к ней, но Иница тут же отпустила поручень – сердце екнуло, – отлетела на метр назад вдоль корпуса и снова вцепилась в ржавую штангу.

– Здесь вы мне руки за спину не заломите. За волосы потащить тоже не получится. Где он?

– Ждет нас в шлюпке.

– Уловка, чтобы заманить меня в эту штуковину. Кто-то посулил вам денег за мое освобождение. На Гланиса вам плевать.

– Эх, жаль, что я не заткнул тебе рот раньше, когда у меня был такой шанс.

– Об упущенных возможностях поплачете в другой раз. Что будем делать сейчас?

Он вылез из шлюза и теперь находился на расстоянии вытянутой руки. Но все в ней восставало против того, чтобы вновь отпустить поручень. Он не из тех людей, которых можно дважды напугать таким фокусом.

Орудие за ее спиной дало очередной залп. В ярком свете лазера она увидела искаженное гневом лицо оружейника.

– Больше они на эту удочку не попадутся, – сказал он с ледяной ноткой в голосе. – И будут поджидать нас внутри. Меня пристрелят, а тебя отконвоируют на Тиаманду.

– Похоже, я в более выгодном положении.

– Ты ведь понятия не имеешь, зачем нужна им, не так ли?

– Всяко лучше, чем сразу умереть.

– Нет, – отрезал он, – не лучше.

Холодок пробежал у нее по спине. Она знала не хуже него, что время на исходе.

– Гланис, – повторила она.

Кранит помедлил мгновение, потом ответил:

– Мертв. Как и все остальные.

Казалось, холод космоса проник в ее скафандр.

– Его убили вы?

– Нет.

На этот раз она ему поверила. Возможно, потому, что этот мерзавец был ее единственным шансом.

– Оглянись, и увидишь, что я говорю правду, – его гнев, похоже, улегся, или он очень хорошо контролировал свой голос. – Они как раз выбросили трупы через шлюз.

Она подумала, что он морочит ей голову. Но все же сделала четверть оборота и бросила взгляд в том направлении, куда он указывал.

Над изгибом фюзеляжа, словно стайка невиданных рыб, парили несколько тел: юноши в форме кориантумской гвардии. На их лицах застыло страдание. Еще когда они все вместе поднимались на борт, Иница видела в их глазах страх, видела уверенность, что они не вернутся из этого рейса. И все же ни один не воспротивился приказу ее отца. Все они хладнокровно пошли на смерть из-за нее.

Ее тело обмякло, взгляд затуманился – и она отпустила поручень, чтобы последовать за Гланисом и остальными.

Кранит сгреб ее в охапку. И без труда потащил к люку.

Слезы застилали ей глаза, теснота скафандра сделалась невыносимой. Кранит впихнул ее в шлюз головой вперед, грубо затолкал вслед за туловищем ноги и затем проскользнул сам. Люк закрылся. В следующий миг закрутились сигнальные огоньки, давление выровнялось, и у Иницы зашумело в ушах.

Она сделала несколько неверных шагов и ввалилась в кабину шлюпки. Забрало полностью запотело, и она лихорадочно ощупывала шлем, пытаясь найти, как он открывается. Наконец раздалось шипение, она снова смогла дышать и горящими глазами вгляделась в полумрак, в котором слабо мерцали приборы.

Там их кто-то ждал.

Кранит проклинал тот миг, когда вызвался освободить девчонку. И уже в который раз зарекался прикасаться к панадскому жевательному табаку, когда нужно будет принимать решение, браться за очередное поручение или нет.

Парнишка в углу как раз освободился от веревок, когда Кранит втолкнул свою строптивую добычу из шлюза в кабину. Очевидно, Кранит недооценил не только своенравие девчонки, но и способности кориантумского капитана. Он связал Гланиса по рукам и ногам, прежде чем швырнуть его в шлюпку, но тот умудрился выпутаться изо всех узлов. Кранита взяло опасение, что теперь драться придется не только с девчонкой, но и с ее любовником. Второй раз за день.

У Гланиса были длинные каштановые волосы, на затылке собранные в хвост, и аккуратно подстриженная бородка. Одет он был в кожаную форму кориантумской гвардии: длинная куртка землистого цвета с неброскими знаками отличия, узкие штаны и сапоги. Глаза – тревожного светло-голубого оттенка, очень серьезные, почти колючие. Он был слишком хорош собой, чтобы Кранит воспринял его как серьезного противника. Собственная беспечность чуть не довела оружейника до беды, когда он попытался заставить Гланиса покинуть камеру, где оставались шестеро его солдат. Мальчишка дал весьма достойный отпор. В конце концов Кранит врезал ему так, что тот потерял сознание, и отнес парнишку в шлюпку, но схватка с ним отняла много времени – и пока он провозился, баронесса попыталась сбежать самостоятельно.

Иница сняла шлем, но никак не могла подняться на ноги в громоздком скафандре и поползла к Гланису на четвереньках. Он как раз стряхнул последние веревки и бросился ей навстречу поперек тесной кабины. Они обнялись и разом заговорили – все то, что влюбленные говорят в подобные минуты, – а Кранит тем временем раздумывал, не отвесить ли им по подзатыльнику, чтобы они утихомирились и не мешали ему осуществлять финальную часть плана.