— Нервничаешь?

— Да, боюсь перепутать тетю Джейн и тетю Джей. — И Рэндалл, открыв глаза, улыбнулся Флоримел.

Однако когда он увидел напряжение в ее взгляде, улыбка пропала.

— Судя по всему, ты тоже боишься.

— Так и есть, — призналась Флоримел. — Я боюсь, что у нас ничего не выйдет.

— Так-так, — покачал головой Рэндалл. — Не ты ли первая уверяла меня, что все будет прекрасно, если говорить о погоде?

Флоримел мертвой хваткой вцепилась в подлокотники, глядя в иллюминатор, за которым окрестности аэропорта сливались в пеструю полосу.

— Видишь ли, гораздо проще быть оптимистом, когда стоишь на твердой земле.

Она шутила над собственными страхами, но что-то в ее голосе поразило Рэндалла. Что это, ранимость? Тогда она застала врасплох Рэндалла, привыкшего к уверенности и к спокойствию доктора Спенсер. Он отреагировал мгновенно, не дав себе времени задуматься о мотивах своего поступка, — положил ладонь на вцепившуюся в подлокотник руку Флоримел.

— Не надо волноваться, — спокойно произнес Рэндалл. — Все будет замечательно.

Толчок — и вот уже тряска осталась позади. Они взлетели.

— Надеюсь, ты прав, — откликнулась Флоримел. — От этого многое зависит.

Рэндалл помолчал, глядя на узкую бледную ладонь под своими пальцами.

— Возможно, я сую нос не в свое дело, но мне очень хочется задать тебе один вопрос.

Флоримел моргнула и искоса взглянула на него.

— Попробуй.

— Я все никак не могу понять, — медленно начал Рэндалл, — зачем ты сказала родителям, что вышла замуж?

Она почувствовала, как напряглось ее тело. Нет, конечно, невозможно винить Рэнди. Кто бы на его месте не задал себе подобный вопрос? Ее мотивы безупречны: она заботится о благе ребенка, у которого теперь нет никого, кроме нее, о своих родителях и о своей семье. Но сказать правду Рэнди… Не сочтет ли он ее сумасшедшей, раз она сначала согласилась родить ребенка для других людей, а потом, когда те погибли, не стала делать аборт, решив стать этому ребенку настоящей матерью?

— Ты же знаешь, какие бывают родители, — произнесла Флоримел как можно беззаботнее, невзирая на ком в горле. — Особенно матери. Мои родители считают, что у каждой женщины должен быть мужчина, чтобы заботиться о ней. Последние годы я только и слышу от них: «И когда же ты выйдешь замуж? Все работа да работа! Когда ты наконец найдешь себе хорошего человека и заведешь семью?» И все такое прочее…

— Так твои родители сторонники брака?

— Да. — Флоримел кивнула и незаметно вытащила руку из-под ладони Рэндалла. — Им было трудно смириться с мыслью, что я прекрасно могу обойтись без мужа, что я люблю мою работу и сама способна о себе позаботиться.

— И потому ты сказала им, что вышла замуж?

Флоримел попыталась поерзать на сиденье, но ремень удержал ее на месте.

— Я подумала, что тогда они оставят меня в покое хотя бы на время.

— Неужели тебе не пришло в голову, что они захотят познакомиться с твоим мужем?

— Конечно, пришло. Но мои родители не любят летать, а ехать на машине — долго. Я подумала, что к тому времени, когда мы наконец встретимся, я как бы уже разведусь. — Она расстегнула пряжку ремня, потом, нагнувшись, вынула из сетки-кармана переднего кресла рекламную брошюрку. — А «разбитое сердце» поможет мне избегать разговоров о замужестве еще несколько лет.

Рэндалл молчал. Флоримел не осмеливалась взглянуть ему в глаза. Оставалось только надеяться, что ее спутнику эта история не кажется очень уж глупой и неправдоподобной.

— Что ж, в этом есть некий смысл, — произнес наконец он.

— Ну да… — Флоримел с облегчением откинулась на спинку кресла.

Раз Рэнди считает, что в этом есть смысл, то все просто чудесно.

Он достал из кармана пиджака газету и развернул ее.

— Но выходит, что ты никогда не была замужем, да?

Флоримел открыла свою брошюрку.

— Нет.

— И даже не собиралась?

Она смотрела на цветную картинку, но перед мысленным взором маячил светловолосый и голубоглазый Энтони Тисл. Какой же она оказалась наивной!.. Теперь ей было очевидно, что он вел себя как записной донжуан. Но тогда правда о его неверности и о его репутации жиголо стала для нее тяжелейшим ударом. Который нанесла ей ее собственная кузина. Флоримел еле пережила потрясение и именно по этой причине с головой ушла в работу, заперев на замок сердце из опасения снова пережить подобную боль.

Однако все это случилось давным-давно, переживания постепенно изгладились из памяти. И теперь Флоримел сама не знала, почему у нее никого нет. Разве что дело в том, что она вся отдалась карьере. Однако все изменится с рождением малыша, а одинокой женщине с ребенком некогда встречаться с мужчинами.

Не поворачивая головы, Флоримел взглянула из-под ресниц на Рэндалла. Стал бы он заходить по вечерам в ординаторскую, чтобы поговорить с нею, если бы знал про ее беременность?

— Нет, даже не собиралась, — честно ответила она. — А ты?

— Не только собирался.

— Не только?

По спине Флоримел побежали мурашки. Она-то думала, что Рэнди — холостяк. Он совершенно был не похож на женатого человека, но как может Флоримел доверять своей интуиции в отношении мужчин после истории с Энтони? Вдруг у охранника в Сиднее остались жена и куча ребятишек?

Он посмотрел на нее поверх газеты.

— Я развелся три года назад.

Флоримел кивнула. Весьма глупо с ее стороны, но она почувствовала облегчение.

— А дети у тебя есть?

— Нет, — коротко ответил он.

— Что ж, наверное, это к лучшему.

— Наверное, — буркнул он из-за газетного листа.

Флоримел снова открыла лежащий на коленях рекламный проспект. То ли ей показалось, то ли Рэнди неприятен разговор о детях. Может быть, это как-то повлияло на его развод? Это, конечно, не ее дело, однако Флоримел ничего не могла поделать с любопытством. Но раз у него проблемы; связанные с детьми, — неважно какие, — наверное, лучше ему не знать, что сама Флоримел в положении. Возможно, роль будущего отца пришлась бы ему не по вкусу.

— Кофе, чай, напитки?

В проходе между креслами появился стюард с тележкой. Внутри у нее все молило о чашечке кофе, но, как врач, Флоримел знала, что кофеин в ее положении вреден.

— Пожалуйста, чай. Травяной, если можно.

Стюард улыбнулся и кивнул.

— Один травяной чай, — сказал он и обратился к Рэндаллу: — А вы что будете, сэр?

Рэндалл опустил полку-поднос со спинки переднего кресла.