— Послушайте, да каков бы ни был бизнес… неужели в наше время из-за денег можно убить трех ни в чем не повинных мальчиков, да еще таким ужасным способом! — возмущенно воскликнул Ватсон и, забывшись, пнул переднее кресло ногой. Холмс дернулся вперед и поморщился.

— Мистер Ватсон! — обернувшись, с горечью откликнулся Гирдяев. — Ради больших денег и не такое возможно, а в России — и ради гораздо меньших…

— На дорогу смотри! — заорал Холмс, упираясь коленями в торпедо и хватаясь за сиденье.

Машину занесло. Задние колеса заскользили в сторону, и автомобиль врезался крылом в ряд красно-белых дорожных блоков. Раздался глухой удар, машина сильно вздрогнула и остановилась. Несколько секунд в салоне царила гробовая тишина.

— Вот всегда тут всех заносит! — очнувшись, жизнерадостно поделился криминалист. — Что ни сводка — обязательно в этом месте кого-нибудь по колее повело. Нам еще повезло, что я вожу профессионально…

— Мы с Ватсоном вообще везучие, — пробормотал Холмс и аккуратно достал себя из машинки. Про крышу он помнил, голове повезло. А вот плечом зацепил. Он присел на корточки у крыла машины и провел пальцем по длинной царапине. — Пластиковая крошка…

— Да ничего страшного! Подумаешь, царапина! — бодро успокоил стоящий за его спиной Гирдяев. Не самый маленький Холмс закинул голову и посмотрел на криминалиста снизу вверх. Тот возвышался над ним, как Останкинская телебашня.

Из салона раздался протяжный сладострастный стон — Ватсон открыл дверцу машинки и вытянул ноги наружу.

Стены лаборатории были выложены унылой серо-зеленой плиткой. Водопроводные трубы и батареи отличались еще более депрессивным оттенком зеленого и местами сильно облупились. Грохнув железом выдвижного ящика, Гирдяев достал одну за другой три человеческие головы и установил их на широких деревянных подставках, точно экспонаты в музее. Затем отступил в сторону и сделал широкий жест, предлагая полюбоваться на страшную коллекцию. Приоткрытые рты зияли пустотой, кровь запеклась черными подтеками. От вида безглазой головы Ватсон, повидавший всякое, задышал ртом.

— Ватсон! Ты только погляди! — Шерлок так азартно сунулся вперед, что его нос чуть не угодил в полуоткрытый рот одной из мертвых голов. — Но почему я об этом ничего не знал?

— Мы не разглашаем подробности до окончания следствия, — признался криминалист.

— Очень, очень красноречивое послание! У этого нет глаз. У второго ушей. А у третьего, я полагаю, языка. — Холмс внимательно исследовал все три головы.

— Как вы догадались? — удивился Гирдяев.

— Мидзару, Кикадзару, Ивадзару, — назидательно произнес Шерлок странное заклинание. — Это известно даже детям. Однако… интерес представляет не только само послание и экзотический способ его доставки, но и… посмотрите на эти надбровные дуги. И на ноздри этих двоих. Улавливаете мою мысль? Ватсон, посмотри поближе!

— Уволь, я и отсюда все прекрасно вижу, — пробормотал Ватсон. — Что не так с их ноздрями?

Холмс взял один из деревянных стульев, приставленных к стене, расположил его прямо напротив голов и сел так, словно собирался побеседовать с ними. Некоторое время он поочередно переводил взгляд с одной головы на другую, затем сполз по стулу чуть ниже. Теперь его глаза находились почти на одном уровне с обезображенными синевато-белыми лицами мертвецов.

— Как интересно, — наконец удовлетворенно произнес он, поднимаясь. — Это многое проясняет.

— Что… это? — Гирдяев изнемогал от нетерпения.

— Я бы посоветовал провести сравнительную генетическую экспертизу. Обещаю, будет интересно. — Холмс утешительно похлопал криминалиста по плечу. — Думаю, нам пора поговорить с отцом Алекса, сэром Уильямсом.

— И с Мельниковым, наверное, тоже? — предположил Гирдяев, глядя на Холмса с восхищенным обожанием.

— Это лишнее, — отмахнулся тот. — А для вас у меня есть ряд заданий. Запишете?

— Говорите, я запомню. — Криминалист гордо выпрямился. — У меня отличная профессиональная память.

— Что ж, — Холмс с сомнением почесал подбородок, — надеюсь, она лучше вашего профессионального вождения. Итак…

* * *

Куртка, которую Алекс купил перед поездкой, «уют и комфорт в самую суровую зиму» решительно не создавала. Два свитера, надетые один на другой под эту самую куртку, положение тоже не спасали. Уже несколько лет Алекс приезжал на рождественские каникулы в Москву, но привыкнуть к русской зиме так и не смог.

Праздничная толпа катилась по Тверской, и Алекса несло в потоке. Хлопали двери магазинов и кафе, сигналили машины. С новогодних гирлянд капал неоновый дождь. Краем глаза Алекс уловил движение и обернулся. Девушка в светлой шубке обогнала его стремительно и легко, каблуки простучали стаккато. Короткая юбка колыхалась вокруг стройных ног при каждом шаге. Длинные гладкие волосы плескались за плечами черными блестящими крыльями. На вязаной шапочке забавно подпрыгивал помпон. Алекс и представить не мог, что мохнатый помпон может вызвать такую гамму неожиданных чувств. Он невольно ускорил шаг, стараясь остаться в волне чуть слышного аромата духов.

Каблук сапожка вдруг скользнул в сторону и вперед, девушка взмахнула руками и с коротким вскриком упала прямо под ноги Алекса. Тот споткнулся, чудом удержался на ногах и замер — огоньки гирлянды мягко осветили абрис щеки, кожу цвета кофе с молоком и круто изогнутую бровь. Девушка оказалась мулаткой.

— Скользко-то так! — Она посмотрела на Алекса снизу вверх с болезненной гримаской. Ее глаза — удлиненные и приподнятые к вискам — вдруг удивленно расширились. — Вот так клоу… красавец!

Алекс насупился и попытался запихнуть под куртку вылезающие разномастные свитера.

— Шапочку где прикупил? Рядом с матрешками? — насмешливо осведомилась девушка и протянула Алексу руку. Тот подался вперед и бережно помог ей подняться на ноги.

— Это настоящая русская шапка. Мне сказали. Или нет? — Алекс старательно подбирал слова. Говорить, что настоящая русская шапка с кокардой в форме звезды почему-то совсем не греет, он не стал.

— Одно время звезды были не в моде, — девушка чуть склонила голову набок, рассматривая сувенирную шапку-ушанку из зеленоватого меха неведомого зверя с болтающимися ботиночными тесемками на опущенных ушах, — но сейчас ретро возвращается. Ой, как же я пойду… больно!

— Я помогу. — Алекс с готовностью придержал девушку. Ругательство, соскользнувшее с ее полных, четко очерченных губ, прозвучало для Алекса нежно, как уменьшительно-ласкательное имя.

— Растянула, наверное. — Девушка растерянно посмотрела на Алекса. — Слушай, проводи меня, а? Мне самой не дойти.

— Конечно! — Алекс с готовностью перехватил ее руку покрепче и медленно пошел рядом, приноравливаясь к хромой походке. Мозг судорожно искал возможность продлить совместный путь до бесконечности. Хорошо все-таки, что Москва — большой город.

— Если бы не ты, я бы вмерзла в землю. — Ее глаза поблескивали, желтый свет уличных фонарей гаснул в их черноте, как в ночном озере. — Я Лилу, а ты кто, такой смешной? И акцент у тебя…

— Меня зовут Александр Уильямс. Я из Англии, приехал к отцу на каникулы. — Алексу было неловко говорить этой славной девушке, что его