— Хм... — Я с любопытством взглянул на голову. — А они — того? Ну, навечно останутся несовершеннолетними?

— Обсуждается...

Мне даже немного жалко его стало. Это ж сколько там геморроя с этой рисованной хернёй для дохляков. Но я задушил жалость.

— Я не буду работать, Федя. Что бы ты ни чудил с пивом, работать ты меня не заставишь. Я не до такой степени презираю себя, чтобы делать бесполезные вещи ради бессмысленного результата.

— Эта игра — твоя реальность...

— А этот сапог — в твоей жопе. Либо отгребись, либо убей.

— Ты знаешь, я не могу. Уничтожать участников строжайше...

— Тогда у тебя только один вариант, — развёл я руками.

Голова секунд десять молчала, изображая на призрачной роже вселенскую тоску.

— Вань, ты же выбрал класс Артиста...

— Угу. — Я сложил руки на груди.

«Артист» — это по-английски, Artist. По-нашему — творческая личность. Подклассов — тьма, аж в глазах рябит. Ну и «неклассовые» навыки при желании тоже можно открывать и прокачивать, правда, с меньшей эффективностью.

— Так почему же ты засел в этом трактире?

— Потому что я собираю группу, а ты присылаешь одних чукотских рэперов, у которых вместо мозгов — компост.

— Хоть что-нибудь ты мог бы сделать и сам. И немало!

— Ку-ку, дятел! У меня на следующем уровне без группы обязательная специализация — Бард! — фыркнул я.

— Ты уже сто раз смог бы поднять уровень, собственно, тебе достаточно было бы спеть под гитару!

— Знаю, читал описание. Хрен тебе.

— Но почему?! — Голова недоумевала.

— Я — рок-музыкант, понял? Я — крутой. Я — тот самый парень с постера, глядя на который несовершеннолетние девочки испытывают свои первые самопроизвольные оргазмы. Я — герой, на которого хотят быть похожими все пацаны в мире. Вот кто я такой, Федя. А не бородатый очкарик в ватнике и кирзачах, с брезентовым рюкзаком, который сидит у костра и блеет про «милая моя, солнышко лесное»!

Последние слова я проорал, подавшись вперёд, только что слюной не брызгал.

Красноречие: +1

Да отвали ты, не до тебя сейчас! Я тут душу наизнанку выворачиваю, а оно — «Навык»...

— Знаешь, почему здесь никогда не появляются поклонники рока? — тихо спросила голова, когда эхо от моих слов отзвучало.

— Потому что тебе нравится надо мной глумиться! — тут же выпалил я.

— Нет. Это потому, что их нет. Никто не слушает рок! Эта музыка умерла, все рок-музыканты вымерли, как динозавры. Эпоха ушла, Ваня! Смирись с этим. Рок-музыка — удел фриков.

Я показал голове средний палец:

— Война не окончена, пока не похоронен последний солдат!

— Мне нужно работать, Мёрдок, — холодно сказала голова.

— Пиво! — напомнил я.

— Заключи договор с Миллером. И поспеши, скоро в городе появится второй трактир. Баг пофиксили, игрок им управлять не сможет. Всего хорошего.

— И тебе счастья, — сказал я пустому месту над алтарём.

«...ука, ...ука, ...ука...» — отозвалось эхо.

— Почтенный музыкант желает исповедоваться? — промямлил служитель.

— Не, — сказал я. — Почтенный музыкант желает грешить.

— Вы такой шутник, мы, служители, тоже любим хорошую шутку. Желаете принести жертву Теократу? Вам будет сопутствовать...

Бла-бла-бла, пошёл ты... Впрочем, оставайся, сам уйду. Ноги моей больше в этом вертепе не будет!

— И ты прикинь? Он хочет заставить меня платить за пиво! За пиво, мать его!

— Действительно, скотство какое, — проворчала Сандра, изучая древний свиток. — Заставлять платить за пиво...

— Э! — возмутился я. — Ты, вообще-то, должна быть на моей стороне.

— С чего бы это? Не припомню, чтобы мы приносили клятвы в церкви! Право быть со мной на одной стороне ещё заслужить надо!

Я поморщился. Ну да, уела, подколола, скотина бездушная. Я тут к ней с душевной болью, а она...

— Всё, заткнись, у меня новичок, — быстро сказала Сандра и подскочила.

Мы сидели у неё на работе. В ветхом сарае, сквозь стены которого проникал унылый солнечный свет. На полу тут был нарисован магический круг с наркоманскими знаками. И сейчас этот круг начал светиться, а секунду спустя в нём появился полудурок с выпученными глазами и с мечом в руке. «AxiLess», — гласил ник над репой.

— Охереть не встать, ещё один герой, искатель приключений, — прокомментировал я.

— А?! — Парень вылупился на меня, как новорожденный на злого акушера.

Длинные русые волосы, грубоватые черты лица, фигура — ну прям богатырь земли русской. Когда лично я в этот гадюшник прописывался, Система тоже пыталась заставить меня всей этой пежнёй заниматься. Мол, выберите телосложение, одежду, цвет кожи, глаза, рот, губы... А я чё им — девчонка, что ли, в куколки играть? Нашёл опцию: «Скопировать реальный облик» — и дело с концом. Я, блин, идеал, ничего в себе менять не собираюсь. Шмот, правда, пришлось местный брать, косуху из реала скопировать не дали. Ну, я и так норм прикинулся, не жалуюсь. На Брэндона Ли из «Ворона» похож, после того как он плащ у афрокожего гопника отработал.

— *** на, — доброжелательно сказал я новоявленному мудиле. — Вали, изучай мир, проходи квесты, качай уровень.

— Заткнись! — прошипела на меня Сандра и, откашлявшись, начала речь: — Приветствую тебя, воин, в славном городе Линтоне. Здесь ты найдёшь дела, достойные твоего клинка...

Я тихонько ржанул. Сандра замешкалась. Судя по лицу, ей тоже очень хотелось ржать, но профессиональная гордость не позволяла.

— Достойные, значит, — пробормотала она. — Клинка... Ага! Чтобы изготовить новое оружие, починить или закалить уже имеющееся — обратись к кузнецу Хаммеру. Общайся с людьми, которых встретишь на улицах — у них могут быть ценные сведения, или поручения, выполняя которые, ты сможешь зарабатывать деньги и ценные предметы. Чтобы построить свой дом, следуй за светящейся путеводной нитью...

— ...на***, — договорил я.

— Твою мать, Мёрдок! — взревела Сандра. — Я же просила не мешать работать! Теперь заново читать всю эту хрень!

— Простите, — выдавил Ахилесс, — а вы разве живая?

Он обращался к Сандре. На «вы», да ещё и простите...

— Тысяча извинений, — отозвался я. — А вы разве девственник?

Ахилесс покраснел. Я картинно продемонстрировал фейспалм и, наконец, заткнулся. Ладно. Чего я, в самом деле? Может, это вообще какой-нибудь двенадцатилетний безногий инвалид, умерший от рака мозга, который в жизни ничего хорошего не видел. Для него эта упоротая игра, может, самой настоящей жизнью станет. А тут — такой мудак, как я.