Гнейко понял, что раскрутить меня на лишние траты ему не удастся, и немного сбавил напор.

— Вообще-то да.

— Отлично. — Я наконец перехватила инициативу в разговоре и больше не собиралась давать пудрить мне мозги. — Значит, так. Я хочу, чтобы система включалась на запись, как только кто-то окажется в квартире.

— Да, но зачем вам?..

— Я же сказала, каприз. Так вы сделаете?

— Это можно устроить. Два-три датчика движения и…

— Вот еще что. У вас есть камеры, которые «видят» в темноте?

Гнейко немного воспрял духом.

— Само собой. Сделаем инфракрасную подсветку. Принцип ее действия такой: излучатели различной мощности…

— Я знаю, как это действует. Вы гарантируете, что я получу качественную запись?

— Конечно.

— Ну вот и отлично. Отметьте еще и подсветку. Теперь вот что. Никакого пульта в милиции. Я хочу, чтобы информация о проникновении поступила прямо мне, где бы я в этот момент ни находилась. Это можно?

— Разумеется. Применим автодозвонщик. При срабатывании сигнализации он выдаст сигнал на ваш пейджер или сотовый телефон.

— А если у меня нет пейджера?

Гнейко оживился:

— Могу предложить на выбор несколько моделей недорогих бипперов. Правда, понадобится еще небольшой усилитель…

— Ладно, биппер так биппер. Только вот еще что — квартира должна выглядеть так, как будто никакой сигнализации нет. Никаких панелей с кнопками в прихожей, никаких проводов и прочего.

— Понимаю. Вы не хотите, чтобы злоумышленники знали, что об их проникновении стало известно вам. Но как же тогда сирена?

— Сирена?

— Ну да. Сирена. Это, знаете ли, психология — пока вы подъедете, воры успеют скрыться с вашими вещами. А под громкий вой не очень-то поворуешь.

— Нет, сирены мне не нужно.

— Ну как знаете, — Гнейко поджал губы. — А как насчет активной обороны?

— Как это?

— Некоторые наши клиенты просят установить специальную газовую пушку. Конечно, это не совсем гуманно, но мы идем навстречу.

— А если подробнее?

— Это наше изобретение представляет собой металлическую трубку и баллончик со сжатым газом. Заряд может быть разным — табачная пыль, слезоточивый газ, красный перец — или комбинированным. Включается в общую схему через реле времени.

— Очень остроумно. Пожалуй, мне такая штука не помешает. Вот на этом мы и остановимся. Вы все записали?

— Да. Когда можно будет заняться установкой?

— Сегодня сможете?

— Разумеется. Мне нужно будет еще кое-что обмерить, если вы не возражаете, и во второй половине дня ждите наших техников. Теперь о деньгах. — Консультант достал из «дипломата» калькулятор и какой-то листок и с минуту нажимал на клавиши, сверяясь со своими записями.

Результатов я ждала не без некоторой тревоги. Говоря ему, что не ограничена в средствах, я, честно сказать, слегка преувеличила. Моих запасов хватало как раз, чтобы переждать эту слякоть, не берясь за новое дело. Я уже говорила, что не люблю работать в это время года.

Когда сумма была названа, я кивнула с самым невозмутимым видом. Зачем показывать, что почти вся моя заначка уйдет на эту электронику? Впрочем, собственная безопасность стоит неизмеримо больше. Надеюсь, что моя ловушка сработает.

Успокаивая себя подобным образом, я сопровождала Гнейко, который принялся ползать по квартире с рулеткой в руках, то и дело шепча что-то себе под нос.

Как вежливая хозяйка, я решила развлечь гостя беседой.

— А знаете этот бородатый анекдот про коммивояжера? — спросила я консультанта, который в этот момент как раз надолго застрял под подоконником.

— Вот здесь рулетку подержите, пожалуйста. — Я прижала в указанном месте. — Какой анекдот?

— Ну, про пылесос.

— Нет. А что там с пылесосом?

— Ну как же, я еще в школе над ним смеялась. Значит, приходит в один дом коммивояжер и говорит хозяйке: «Мадам, наши пылесосы самые лучшие в мире. Они чистят все, не оставляя следов, они самые бесшумные, почти не потребляют энергию…» — ну и так далее, не дает хозяйке и слова вставить. Не слышали?

— Нет, и что дальше?

— А дальше он достает большой кулек с мусором, вываливает все из него прямо на ковер в гостиной и говорит: «Мадам, если наш пылесос не справится с этим за минуту, я готов все это съесть!» Хозяйка, не говоря ни слова, удаляется. «Куда же вы, мадам?» Та отвечает: «На кухню, за ложкой. У нас с самого утра нет электричества».

Гнейко вежливо посмеялся, но, по-моему, намека не понял. Жаль, я надеялась, что ему это пригодится.

В конце концов все обмеры были закончены, я подписала какую-то бумагу и проводила консультанта к двери.

Напоследок он спел двухминутный дифирамб своей фирме и наконец откланялся.

Любопытный случай недержания речи. Ну да бог с ним, с этим Гнейко. Зато скоро у меня появится все, чтобы достойно встретить дорогих гостей. Уж тогда я посчитаюсь с ними и за мое разбитое колено, и за тетушкино платье.

Не успела я прийти в себя после разговорчивого консультанта, как раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?

— Алло, это Женечка? Вы меня не узнаете?

— Это Евгения Максимовна. Узнаю.

Конечно, я сразу узнала говорившего. Этот сочный баритон мог принадлежать только одному человеку — Аркадию Семаго. Любопытное совпадение: я как раз вспоминала его дело.

Тогда мне пришлось встретиться с очень умным и коварным противником. Тот тип пытался выжать из Аркадия немалую сумму, и если бы не моя помощь…

А вспомнила я это не случайно. Тогда события развивались очень загадочным образом. Противник Аркадия долгое время оставался в тени, действуя чужими руками. Я даже окрестила его про себя Кукловодом.

Этот Кукловод сумел создать у своей жертвы впечатление смертельной угрозы, исходящей неведомо откуда.

Очень похожее ощущение было сейчас и у меня. И если бы я своими глазами не видела, как полыхнул тогда грузовик, в котором он пытался уйти от погони, я бы решила, что визит мне нанес именно Кукловод. Не хотела бы я вновь встретиться с ним…

Семаго тем временем продолжал:

— Надеюсь, вы помните наше сотрудничество?

Куда он клонит? Конечно, я помню. Забыть такое трудно, даже не обладая моей феноменальной памятью.

— Помню, а что? Хотите предложить мне стеновые панели или подвесной потолок?

Я не забыла не только своего бывшего клиента, но и того, как резко он изменился, стоило только опасности миновать. Не люблю обманываться в людях.