На её лице вдруг отразился испуг.

– Йед, за этой чернотой что-то же есть, так? Там ход, который ведёт куда-то дальше, и он заперт. Это дверь! Но она такая страшная, а сияние такое… могильное… Знаешь, мне опять стало неуютно, как будто кто-то хочет о чём-то предупредить… Что, если истории о Закатных горах всё правда? Что, если это вход в мир мёртвой жизни? Или что под горой спят Титаны древности?

– Не говори… – «глупостей», хотел было ответить Йед.

Но не договорил. Не смог найти простого и обыденного объяснения.

– Не знаю, что здесь такое… Что-то из легенд о Старом мире может и правда, но разбираться с этим точно не нам. Эта штука на стене, она явно из далёкого прошлого, и мы понятия не имеем, чего от неё ждать. Давай вернёмся в деревню и всё там расскажем, а они отправят кого-то с сообщением в столицу.

На этот раз Тания возражать не стала. Всё равно, с этим странным чёрным кругом больше нечего было делать.

* * *

Спустя несколько часов круг из искрящейся черноты растерянно созерцали уже четверо: Йед, Тания, их отец и староста деревни. Танию пускать внутрь вначале не хотели, но в итоге уступили, взяв обещание, что она будет вести себя тихо.

– Между морями много чудес, – разнёсся дребезжащим эхом голос старосты, – но на своём веку ни о чем похожем я не слыхивал. Признаюсь, не поверил вначале твоим детям, но теперь…

– Думаю, надивились мы тут предостаточно, – пророкотал кузнец. – А чудеса эти – не наше деревенское дело. Моё вот дело – железо ковать.

– Твоя правда. Я сам отправлюсь в столицу. Из наших никого так просто не допустят до мало-мальски высоких чинов, но я знаю кое-кого, кто доведёт мои слова до нужных ушей. Времени терять нельзя. Я телегу с собой забираю, а вы в деревню пешком тогда возвращайтесь, да всем скажите, что к склону приближаться нельзя. Только про штуку эту чёрную смотрите молчите, мол обвал тут опять случился или что…

Юркий старик протиснулся из расщелины на дневной свет, оставив в пещере троих.

– Я запрещал тебе сюда являться или не я? – кузнец сурово взглянул на дочь. – Ну что, теперь уж насмотрелась достаточно?

Пока Танию распекали, Йед всё разглядывал загадочный чёрный круг на стене подземелья. А поскольку на самом круге ничего, кроме черноты, более не наблюдалось, то его взгляд стал скользить по каменным стенам вокруг.

И тут он обратил внимание на большую груду камней – они просыпались сверху, из трещины, аккурат по правую руку от чёрного круга. Ему вдруг показалось, что из этой груды вроде исходит бледное свечение. Он может и не заметил бы его вовсе, если бы дневной свет, сочившийся снаружи, не был заметно желтее.

– Смотрите! – окликнул он. – Здесь на стене что-то светится!

Когда отец с Танией обернулись на голос, Йед уже разбирал верхушку каменной груды. За ней – в самой стене – обнаружилась прямоугольная пластина. Она и изливала слабое серебристое свечение.

При виде мистического сияния Танию вновь охватило смутное чувство, ощущение важности происходящего. Как на днях, когда она вслушивалась в песни пещер, только теперь куда более ясное. Серебряная пластина словно влекла её, тянула, настойчиво предлагая дотронуться.

Раздался низкий голос отца – почему-то уже позади неё.

– Тания, не трогай это! Йед, останови её!

Однако было уже поздно. Касаться пластины пальцами оказалось вовсе не нужным. У Тании вдруг что-то вспыхнуло в сознании – смутный образ, ажурный символ, который она и разглядеть не успела – а пещеру наполнил низкий звук, похожий на удар в гонг. Пластина тотчас погасла.

В тот же миг чёрный круг рассеялся, как дымовая завеса. На его месте открылось круглое отверстие, тоннель, уходящий вглубь горы.

А за ней сидел скелет человека.

Оставалось лишь гадать, сколько веков он терпеливо ждал в своём тоннеле, опираясь усталой спиной на магическую дверь. Но теперь, когда многовековая опора вдруг исчезла, привычное сидячее положение удержать было нельзя. Скелет накренился немного назад, внутрь пещеры, но тотчас нехотя замер, как бы раздумывая: а нужно ли вторгаться в мир живой жизни, что так бесцеремонно потревожил его покой? Наконец, окончательно утвердившись в сем намерении, он грохнулся об пол. Грудная клетка распласталась у ног перепуганной Тании, а череп откатился к ногам кузнеца.

Глава 4

«Каждый имеет право оставаться дураком и дураком помереть!»

Тания хотела было вскрикнуть от испуга, но при виде выражения на отцовском лице голос застрял в горле. Лицо это можно было назвать каменным, если бы не гневный взгляд из-под густых бровей.

– Этого… было… довольно!

Кузнец выговаривал медленно, размеренно, словно с каждым словом опуская молот на наковальню.

Суеверным человеком он не был, и простым скелетом его не вышло бы напугать. Но такие подземелья могли таить и вполне реальные опасности, посерьёзнее какого-то скелета. Неизвестно, что ещё можно выпустить из-под горы, открыв ту странную дверь искрящейся черноты. Ведь не просто так была она закрыта до сего дня? И даже если она не удерживала ничего мистического, в землях Междуморья хватало опасных тварей из плоти и крови.

– Сейчас же уходим отсюда! Скоро к этому месту пришлют солдат из столицы, а тебе здесь уже точно делать нечего!

Видимо, чтобы придать словам большей значимости, он поднял с пола откатившийся череп и перенёс его к скелету, на то место, где у скелетов обыкновенно и бывают черепа. Так он как бы извинялся перед этим несчастным за причинённое беспокойство. Затем он решительно потащил к выходу Танию, которая, впрочем, уже и не пыталась противиться.

Йед, тем временем, старался не навлекать на себя гнева и без того рассерженного отца, потому просто смотрел в пол. Впрочем, виноватым он чувствовал себя скорее перед сестрой. Он ведь должен был уберечь её от всего этого. Да хотя бы и вовсе не пустить к склону ещё утром, или не говорить ей про чёрную дверь, или не показывать светящуюся пластину в стене…

Кстати, а почему пластина вообще сработала? Ведь он не видел, что бы Тания успела её коснуться… Может, сестра тут и ни при чём?

В этот миг Йед заметил некий предмет возле лежачего скелета – за той границей, где проходила чёрная дверь. И он нагнулся, чтобы рассмотреть получше.

В угол завалилась небольшая книга, или дневник. Он, по всей видимости, принадлежал тому несчастному, чей скелет сейчас распластался под ногами.

– Ну где ты