не было известно. Никто никогда не видел членов этой Службы, но идти против ее приказов не рисковал ни один житель страны. Записка могла прийти любому, на нее работали воры, разбойники, темный люд всех мастей, простые горожане, аристократы. Как невинная просьба сходить в лавку и купить какую-нибудь безделицу, чтобы поставить ее на окно ближайшей таверны, так и приказ устранить неугодного человека. А несколько показательных казней по приговору Службы Теней отбили охоту у слишком любопытных и строптивых совать свой нос, куда не надо, или, тем паче, пытаться сопротивляться. И то сказать, задания никогда не требовали от человека того, чего он не мог сделать. Всегда учитывались его возможности.

Вот и Шейр с Конрадом получили наказ найти в Академии шпиона, пробравшегося внутрь одного из самых охраняемых зданий в стране. Все, что им было известно, – на нем ведьминское проклятье, и заметить его можно только в момент активизации. И теперь вот эти пропажи… И Рианора, неожиданно оказавшаяся здесь же, в Академии… Повзрослевшая и похорошевшая… На этой мысли Конрада окончательно сморило, и он крепко уснул.

В комнате Рианоры и ее соседки царила тишина, нарушаемая лишь равномерным дыханием спящих девушек. В приоткрытое окно влетал сквознячок и беззвучно колыхал тюль. С улицы тоже не доносилось ни звука. Ночь вступила в свои права, студенты давно угомонились и отдыхали перед следующим днем, заполненным учебой и тренировками. Риа спала, приоткрыв рот и обняв подушку, сползшее одеяло открывало округлое плечико с тонкой лямкой ночной сорочки, а на лице отражались расслабленность и умиротворение.

Только вот в следующий миг брови девушки нахмурились, тело беспокойно дернулось, и дыхание сбилось. Сон молодой ведьмы перестал быть спокойным, в него прокралась зловещая тень, распахнув призрачные крылья…

Мрачный зал, освещенный лишь мерцающим пламенем факелов. На полу пылала багровым фигура, а вокруг, вдоль стен, безликие фигуры, скрытые плащами. Тихий, монотонный шепот пробирал до костей. А в центре сидела она, Рианора, в одной короткой, черной льняной тунике. На шее – тускло горящий тем же тревожным багровым светом ошейник, высасывающий силы, лишающий воли и пригибающий к земле. И цепь от него тянется к сидящей на троне еще одной угрюмой фигуре, крупной, безобразной, пляшущая тень от которой бросается на стены голодным зверем.

– Ты моя, ведьма… Твоя душа принадлежит мне… Твое тело принадлежит мне… Твоя сила принадлежит мне… – слова падали гранитными глыбами, ввинчивались в сознание раскаленными жалами, выпивая все эмоции, оставляя лишь покорность и смирение.

Рианора до крови прикусила губу, сопротивляясь, сражаясь с чужой давящей магией, отдававшей на языке привкусом гнили и тлена. Ногти царапали каменный пол, мышцы свела судорога от усилий сдвинуться хоть на миллиметр. «Нет… Нет, это не со мной!.. Это не я…» – бились в голове обрывки мыслей, и она сражалась с паникой и страхом, упрямо не подчиняясь чужой темной магии, проникающей под кожу и рвущей тело.

– Иди ко мне, ведьма… – Поводок от ошейника натянулся, повелительные нотки отозвались в голове вспышками искр. – Иди, я долго ждал тебя…

Она напряглась изо всех сил, не желая исполнять приказ, не желая приближаться. Что-то внутри знало, сделает хоть шаг навстречу – и это будет ее смерть. Окончательная и бесповоротная. Она станет безвольной игрушкой в руках этого чудовища, кем бы оно ни было. И никто не придет на помощь, не спасет. А между тем страшная фигура поднялась, вытянула руки, и ошейник сомкнулся на шее, лишая дыхания, Рианора, ослепленная болью, захрипела, выгнулась. Силы стремительно покидали ее, кровь стыла в жилах, и в глазах потемнело. По залу прокатился рокочущий гулкий смех, и от него в кожу словно впились невидимые иголки.

– Строптивая, упрямая… Тем слаще будет победа… Иди ко мне, ведьма! – повелительный тон хлестнул огненной плетью, и Рианора не сдержала стона сквозь стиснутые до хруста зубы.

Ноги нехотя, словно сами, медленно подняли налитое свинцом тело. Девушка качнулась, изо всех сил пытаясь вспомнить, как она тут оказалась, что происходит. «Я сплю… наверное… Это не со мной… нет!..» Шепот становился настойчивее, громче, фигура на полу полыхала багровым цветом, словно выписанная кровью, и последние силы покидали, лишая способности сопротивляться…

Именно в этот момент Рианора отчетливо осознала, что не хочет умирать, лишиться души и погрузиться в хаос небытия. Нет. Ни за что!.. Она хотела жить со всей страстью, со всем отчаянием, еще оставшимися на дне подвывавшей от страха души. Риа рванулась, преодолевая боль, слабость, сопротивление непослушного тела, потянулась к своей магии, еще теплившейся где-то в самой глубине ее существа. И та откликнулась… Окатила горячим потоком, промчалась по венам огненным шквалом, смывая наваждение и морок. И Рианора раскинула руки, зажмурившись, выпуская из себя этот поток. И словно кто-то невидимый поддержал, прикоснулся, вливая свои силы, и тело вспыхнуло, засияло нестерпимо ярко, смывая багровые линии, выжигая из души проклятую слабость и чужую магию…

Гневный рык, очередной приступ боли, Рианора задохнулась, потерявшись в происходящем, и…

Резко села, тяжело дыша и хватая ртом воздух, глядя перед собой невидящим взглядом и еще пребывая в липких щупальцах кошмара. Только спустя долгие мгновения она осознала, что находится в своей комнате в Академии, на соседней кровати дрыхнет, посапывая, боевичка Мирания, и нет никаких мрачных фигур вокруг и темного ритуала.

– Вот еще кошмаров не хватало!.. – едва слышно пробормотала Рианора, поморщилась и поднялась, потирая горло.

Ей жизненно необходимо убедиться, что это только страшный сон, не более, и никаких следов на шее не осталось. А после выпить успокоительного и уснуть уже нормально. Зеркало подтвердило, что ожогов на коже нет, и Рианора не сдержалась, длинно с облегчением выдохнула, прислонившись к стенке. Потом достала с полки зелье собственного приготовления, налила в чайную ложку и, подумав, не стала разбавлять водой. Одним глотком выпила, слегка поморщившись от горького вяжущего вкуса, и, вернувшись в кровать, закуталась в одеяло до самого носа.

В последнее время ей слишком часто стали сниться кошмары, где она была в роли жертвы, и Риа упорно не хотела думать, что за ними кроется что-то серьезное. Просто… Все в напряжении, война хоть и далеко пока отсюда, но вести неутешительные. Армия медленно, но верно отступает, собаки-сеф, проклятые создания некромантов, высасывают магию из защитников, а Инквизиторов и ведьм, которые используют иную силу и могут противостоять чудовищам, слишком мало…

На этой мысли Рианора соскользнула в сон, на сей раз без кошмаров и до самого утра.

Конрада вырвало из сна взметнувшееся в душе жгучее пламя ярости, и еще толком не поняв, что же разбудило, он подскочил на кровати, дико озираясь и слепо нашаривая на поясе рукоять меча. Не нашел, запутался в одеяле, скатившись с кровати, и ринулся к двери, почти ослепший от затопившего сознание сияния. Сила богини-воительницы Сарторры откликнулась на творившееся на территории Академии темное волшебство, взывая к справедливости. Сила зудела в кончиках пальцев, требуя выпустить, звала вперед, туда, где прямо сейчас кто-то посмел творить запрещенный ритуал, лишающий жизни, души, магии. Конрад тихо зарычал, рванув дверь, но… Она не поддалась. В ушах тихим звоном отозвалась защита, внезапно не позволившая покинуть комнату немедленно.

– Да чтоб вас шерххи поимели в зад! – прошипел Конрад, метнувшись к окну, и едва услышал сонный и удивленный голос друга с соседней кровати.

– Конни? Какая муха тебя укусила? Ты чего не спишь?..

– Ритуал, – бросил