Пневмония

Моя девушка начала кашлять. Мысль о том, что она умрет, а я останусь в этом жестоком мире один-одинешенек, была столь невыносимой, что я тут же отвез ее в больницу. Я потребовал, чтобы ее подключили к аппарату искусственного дыхания.

– Господи, да скорее же! – вопил я. – Иначе будет поздно!

Врач убеждал меня, что мы ее не теряем, что у нее просто легкая простуда, но я ему не верил. Тут нас окружил медперсонал. Издеваясь и выкрикивая ужасные слова, они прогнали нас.

– А что, если это атипичная пневмония? – не сдавался я, пытаясь увернуться от летевших в нас стетоскопов и скальпелей. – Что же мне тогда делать?

Помада

Мою девушку задержали с поличным: она воровала монетки у слепого нищего. На допросе она хранила молчание, но под пытками призналась, что деньги ей были нужны на помаду.

– Но у вас же есть работа, – заявили они. – Значит, есть на что и купить помаду.

– Я могу себе позволить только дешевую, а она нестойкая и на вкус – совсем как мыло. Это ужасно!

К счастью, среди допрашивающих была женщина.

– Она права. Девушка должна быть уверена в своей помаде.

Нарушительницу отпустили с предупреждением. А та женщина из полиции так расчувствовалась, что на прощанье сунула ей в карман тюбик «Ланком» цвета «Вулкан». Моей девушке он очень идет.

Поцелуи

С момента нашего знакомства мы с женой не переставая целуемся. Я католик, а она мусульманка, поэтому были некоторые сложности. Все то время, пока мы улаживали отношения с семьями, наши губы не разлучались ни на секунду. В результате родственники смирились с нашей любовью, и мы поженились. Под венец мы шли, переплетясь языками. Даже теперь, после шести лет брака, мы неразлучны. Мы не переставали целоваться ни во время зачатия, ни во время беременности, ни во время рождения нашего первого ребенка. Наши губы похожи на четыре потрескавшиеся корочки, а подбородки всегда в крови, но мы никогда не остановимся. Мы слишком сильно любим друг друга.

Поцелуй

Орхидея твердо решила, что ее первый поцелуй должен быть идеальным. Я повез ее в Париж весенней порой. Когда мы стояли на берегу Сены и любовались Эйфелевой башней, на которой зажигались огни, я начал действовать. Она меня оттолкнула.

– Нет, – сказала она. – Едва ли это можно назвать романтической обстановкой. Прости.

Я отвез ее на Багамы, но на пустынном пляже под пальмами получил тот же ответ. Я продолжал копить деньги, и наконец, на закате, мы очутились перед Тадж-Махалом.

– Странный запах, – сказала она. – Странный запах и нищие тут повсюду.

Я тоже почувствовал разочарование. Так называемое восьмое чудо света меркло на фоне этих нетронутых бархатных губ.

Правда

Анжелика согласилась стать моей девушкой. Чтобы отметить это событие, я пригласил ее на романтический ужин при свечах. Во время еды мне пришлось ущипнуть себя несколько раз: я боялся, что все это сон. Мы стали встречаться чаще. Вскоре щипков было уже недостаточно, и я стал втыкать себе в лицо булавки. Теперь даже булавки не помогают – мне не верится, что она рядом. Каждый вечер я готовлю ей что-нибудь вкусное. Когда я смотрю на ее безукоризненно уложенные волосы и безупречно накрашенное лицо, я вырезаю скальпелем куски плоти из своего тела. Я до сих пор не верю своему счастью. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

Прах

Моя девушка умерла. Мы были вместе недолго, поэтому ее смерть меня не особенно опечалила. Она завещала мне свой прах.

– И как мне с ним поступить? – спросил я у ее родных.

– Она хотела, чтобы ты сам это решил.

Мне было абсолютно все равно.

– Ведь вы так друг друга любили – мы оставили на твое усмотрение выбор места для ее последнего пристанища.

Сострадание их было столь безмерным, что я не смог отказаться. Я обнаружил, что лечу в вертолете, развеивая прах над той самой лужайкой, где она еще девочкой объезжала своего пони. Ее семейство наблюдало, обливаясь прощальными слезами, как крошечные серые хлопья падают на землю.

Прелести

Мы очень завидовали парочкам, которые называли друг друга ласковыми прозвищами и приняли решение не отставать от них. Это оказалось непросто. В конце концов, моя девушка нарекла меня Мозжечок, вспомнив один несчастный случай из моего детства, о котором я так часто ей рассказывал. Я же сообщил, что теперь буду называть ее Женские Прелести – просто ничего другого мне в голову не пришло. Теперь, проводя время с друзьями, мы используем наши новые имена и отчитываем друг друга за это.

– Никогда меня так не называй, если мы не одни, – строго говорю я, – ты слышишь, Женские Прелести?

Она делает большие глаза, но не может сдержать улыбки.

Природа

Янтарь вдруг открыла для себя нудизм. Мы пошли в супермаркет, и люди глазели на нее со всех сторон. Она очень красивая, и поэтому охранники стеснялись попросить ее прикрыться.

– Дорогая, – прошептал я, – на нас все смотрят.

– Ну и пусть смотрят, – ответила Янтарь. – Мне стыдиться нечего.

Потом она заявила, что бросит меня прямо там, в супермаркете, если я сейчас же не присоединюсь к ней и тоже не перестану носить одежду.

– Ведь это противно природе, – пояснила она.

Я стащил с себя штаны, и все покупатели принялись смеяться над моими тощими ногами. Когда же, наконец, я остался без трусов, они стали свистеть и показывать мизинцы.

Присутствие

Моя девушка бросила меня, но я не падаю духом. Иногда мне кажется, что она вовсе и не сбежала от меня с другим, что мы по-прежнему вместе. Днем, чтобы не впадать в отчаяние, я представляю, что она как будто ушла в магазин за дешевыми сигаретами и вот-вот должна вернуться с сияющей улыбкой на чудесных накрашенных губах. Когда магазин закрывается, мне удается не терять присутствия духа, убеждая себя, что ее самая лучшая фотография – живая. Вечера я просиживаю за пианино, распевая песни о любви перед ее лицом на фотоснимке. Время от времени я провожу языком по черным клавишам, которые так напоминают мне ее кожу.

Проект

Я уже несколько лет встречаюсь с некрасивой девушкой. Ее мать записалась на курсы пластических хирургов, и ей нужно было на ком-то тренироваться. Теперь она использует дочь в качестве своего дипломного проекта. Идея состоит в том, чтобы превратить ее из дурнушки в Мэрилин Монро. Сейчас, когда после операции по увеличению груди моя девушка ходит повсюду со страдальческим видом и лишь черные глаза поблескивают на ее перебинтованном лице, незнакомые мужчины заговаривают с ней и оставляют номера своих телефонов. Они уверены, что когда спадет опухоль, моя девушка будет выглядеть потрясающе. Я надеюсь, что у ее матери ничего не выйдет и проект с треском провалится.